Telegram
Стихи. Книги. Аккорды

Комарилья (пьеса-басня)



ПРЕДИСЛОВИЕ

В этой пьесе-басне, написанной мною в камере следственного изолятора №1 г. Екатеринбурга (тогда еще – г. Свердловска) отрезок жизни из нескольких лет. Герои ее реальны и некоторые до сих пор живы. 
Их фамилии и должности подлинны, точно так же, 
как и поступки.

Озлобленность одних, подлость и предательство других, трусость третьих, идиотизм и дубиноголовость четвертых...
И так далее.
    
Уголовное дело 1078. Дело «по изготовлению 
и сбыту самодельной электромузыкальной аппаратуры». 
Какой бред! Это дело по песням. И никак – по-другому.
    
И все в нем, как в этой басне. Заменим лишь «аппаратуру» на «траву». Перевернем страницу, 
и, вот, они – реальные люди, надевшие положенные 
им по сюжету маски зверей, заговорившие человеческим языком с присущей каждому фразеологией. А далее – все точно по сценарию 1078.

    Только уже не так грустно, как тогда.


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА  
   
Скворец — Новиков А. В.
Воробей — Богдашов С. А.
Журавль — Собинов А. А., директор комиссионного 
магазина                                                
Хорек — Репьевский С. Л., потенциальный предатель         
Комар — Комаров А. Ф., судья 
Шакал — Анищенко О. А., следователь, майор милиции     
Росомаха — Шадрина С. Г., прокурор 
Два Козла — Ралдугин В. С., Шистеров В., дознаватели

НАРОДНЫЕ ЗАСЕДАТЕЛИ,
ЧЛЕНЫ СУДА:

Муфлон — Байшев П. В.
Серая Мышь — Ермакова В. И.  
Белая Моль — Мухина С. А., секретарь суда   

АДВОКАТЫ:

Удав — Бутасов Н. А., адвокат Скворца
Ястреб — Михайлович И. В., адвокат Воробья
Дикобраз — Вахновский Б. А., адвокат Журавля 
Лиса — Шаева Л. П., адвокат Хорька 

СВИДЕТЕЛИ: 
   
Мерин — Одоевский С., урожденный Парашин       
Боров — Кирюшин В. 
Баран — Комаров В.
Бык — Бикмаев Р. 
Мул — Ахметзянов  

и другая трусливая сволочь.     

ЭКСПЕРТЫ:

Ишак — Ефимкин О. В., гл. тех. эксперт, работник ПО "Вектор" 
Коза — Петрова, эксперт-экономист по ценам
Навозный Жук — Соловьев, технический эксперт
Дятел — Стеблецов, эксперт-пожарник  
Бульдог — Вадим Очеретин, писатель, член Союза писателей СССР
Петух — Евгений Родыгин, композитор, член Союза композиторов СССР
Две Гиены — филеры
Подсадная Утка — Яблонский А. Ю., осведомитель-сексот, подсаженный в камеру под фамилией Ермаков.
Лев — Андропов Ю. В., Генеральный Секретарь ЦК КПСС    
                   
Действие происходит в 1984 году.

ПРОЛОГ

О, жизни соль! Цена твоя и горечь
Не властны описаниям пера,
Когда душа его, подобная лампаде,
От ветра дрогнув и цепляясь за фитиль, 
Коптить готова аспидною сажей,
Себя уверя: «Лишь бы живу быть,
Хоть как-то, но гореть,
Лишь вместе с ветром в бездну не сорваться, 
А стены стерпят – можно побелить!..»
Потомки это сделают отменно. 
Тому порукой их извечный нрав – 
Искать истоки истины безгрешной,
Чтоб набело записывать ее
По-новому затачивая перья – 
Нам важно только, в чьих они руках, 
Какие строки из-под них родятся,
Как долго, властвуя умами, проживут,
Покуда сажей обратятся
На стенах Вечности, а пламя и фитиль
Начнут опять привычную работу...
И вновь замкнется круг. И вновь Перо
Начнет терзать страдалицу-бумагу,
Используя безропотность ее,
Узором шрифта тело облачая,
Оно, Перо, командует и, след
Оставив за собой и ставя точку, 
Дает ей жизнь, законность, силу, власть,
Чтоб тут же ей бесспорно  подчиниться,
Чтоб все вокруг бумаге подчинить,
А самому исчезнуть и пропасть.
Чтоб над бумагой новой проявиться!
... ... ... ... ... ... ... .... ... ... ... ... ... ...  

Владел и я бумагой и пером,
И поджигал фитиль своей лампады
От множества огней. Но все они угасли,
Оставив копоти в листах корявый след
И горечь непостигнутого слова.
И вот, о чудо! Собственный кремень,
Промоченный невинными слезами,
Искру швырнул на трут
И, повторяя пламя угасших фитилей,
Набросился на жизнь,
Как убежавший узник,
Приговоренный к вечности в стенах,
Любуясь каждым словом,
Пока оно не обратилось снова 
Под спудом вечности
В рассыпавшийся прах...

ГЛАВА  I

В лесах, которые теперь упомнят вряд ли,
Кишащих насекомым и зверьем,
А также прочим земноводным гадом,
Жил-был Скворец, и речь пойдет о нем.
Хотя, не просто жил – владел бесценным кладом – 
Он пел и, песней оглашая лес, зверью по нраву был
Веселым смехом и правдивым слогом – 
Он был для всех почти что полубогом,
И слава долетала до небес.
Слагал стихи, но попусту трудился – 
Малиновки и стаи соловьев
Позиций не сдавали без боев –  
Такие сладкие вещали дифирамбы,
От румбы-мумбы и до самбы-мамбы,
Что хоть беги с насиженных краев!

Лев щедро одарял певцов угодных – 
Пожаловал им титулы народных,
Оклады дал, а бедного Скворца,
Коль тембра голубого не имел он,
Забыли от начала до конца.
И стали повод подбирать для «дела».
Однако наперед заскакивать не станем – 
Всему пойдет черед.
И хоть порою любопытство верх берет,
Оставим сей удел пока галдящим стаям.
Итак, коль мзды за песни он не брал,
(За правду-матку редко деньги платят!)
В один прекрасный день сказал он: «Хватит!
За что же я всю жизнь голодовал?
Пора подумать о себе, о детях.
В конце-концов о том,
Что есть еще скворцы на белом свете.
Хотя бы им помочь окрепнуть, опериться – 
Глядишь, еще один певец родится!», – 
И лег передохнуть на сеновал...

Как неожиданно прозрение Господне
Приходит к нам, и мелочь бытия
Толкает нашу мысль по шатким сходням, 
Назло волнам,
На берег неизведанный и зыбкий.
И мы, судьбу поймав в стремительной улыбке, 
Себя вдруг спросим: «Где был раньше я?..»,
Вот так и наш Скворец, упав на сено,
Воскликнул, как ужален: «Вот оно!
Как просто все и как обыкновенно – 
Трава в лесу до самого колена,
Косить ее пора давным-давно!
А дальше, погрузив ее и сдав в «Заготлестрав»,
Разжиться хоть одним рублем
(Сей лес был полон денежным зверьем),
А песни можно петь бесплатно...» – 
И наш Скворец заснул, решив на том. 

II

Морфея царство – сладкие пенаты.
Сомлел Скворец и сладкий видит сон:
Сидит на самой верхней ветке он,
И глаз куда ни кинь – кругом пернаты,
Скворцовы песни дружно подхватив,
На разный лад опробуют мотив.
А кто талантом петь не наделенный,
Спешит подстроить струнные лады,
И в клавиши серьезно целя клювом,
Кричат наперебой: – Послушайте, спою вам,
Похвалите, ей-богу, за труды!
– Давайте в лес соседний полетим,
Пускай бесплатно, пусть себе в убыток,
Споем и им, зато споем им то, что мы хотим!
– Довольно слуху тех елейных пыток,  
Которые с утра и до зари
Малиновки-наложницы щебечут!
– Пускай у Льва теперь хоть рвут, хоть мечут,      
Не будем голубыми, хоть умри!
Пусть всем не угодим, кого-нибудь обидим,
Но петь давайте то, что видим.
Но петь давайте то, что все хотим!
Не все у нас в лесу красивы-гладки –  
Вон, Волк Медведю так и лижет пятки,
А Зайца бедного совсем со свету сжил,
Хоть Заяц в нашей роще – старожил.
И виноват лишь в том,
Что, как Баран, не хочет жить скотом
И дать не хочет взятки!
– А Борова возьми. Так этот Боров
Сжирает все – не хватит рук носить!
А у него попробуй попросить – 
Живьем сожрет – такой противный норов!
А дальние леса возьми, там что творится?
Рассказывали мне, живет там птица,
Как вызубрила слов один десяток,
Талдычит триста лет – другой заботы нет – 
Зато во всем достаток!
– И Льву нашептывает на ухо, поганка.    
– Давно по ней соскучилась берданка!..

А дальше все исчезло, лес глухой
Вдруг холодом повеял, и урчанье
Из под гнилушек-пней полезло, чей-то вой
Посеял страх... И скорбное  звучанье
Слонялось по лесу, как в сенцах домовой.
Шакал примчал, облезлый зад прижав,
Ехидна... Два десятка жаб...
И тварей всяческих несчитанная  бездна,
На брюхе ползая и скаля пасть вокруг,
Змеиным шипом поперхнулась вдруг
И, ухмыльнувшись мстительно,  
Исчезла.

III

Наутро, солнце глянуть не успело,
Скворец на всех ногах к соседу Воробью.
– Привет, сосед, есть дело,
С утра не ем, не пью!
Не по-соседски было б делать молча –  
Необходимы помощь и совет.
Я знаю, у тебя своей заботы толща.
– Да брось, о чем ты? Слушаю, сосед.
– Такое дело, брат. Не первый год мы вместе
Живем с тобой, у носа нос.
Ты помнишь, может быть, покос
За той горой на перекрестье
Дорог заброшенных? А наискось – ручей.
Ты знаешь, чей он?
– Знаю.
– Чей?
– Ничей.
– Так, вот. Траву косить не каждому охота,
Желающих жевать ее – не счесть.
Коса у нас, считай, что есть.
И есть контора «Лесотравзагота».
Мне одному осилить – ну, никак,
А двое, это, братец, мы осилим.
Вот если бы телегу накосили – 
Бык даст охотно целый четвертак.
Конечно, цены эти мы проверим,
Я поручиться точно не могу,
Но то, что не останется в долгу,
Мне нынче говорил беззубый Мерин.
– Да, интересно, можно попытать...
Однако надо где-то взять телегу,
Ведь Мерин, он ленивее Быка,
Возить не станет уж наверняка.
А жрать, так точно, кинется с разбегу!
– Попробуем сначала на горбу,
А там, глядишь, кого-нибудь упросим,
Промчится слух о том, что косим – 
Уж, даст-то бог, не вылетим в трубу.

IV

Хорек, спасаясь бегством и дрожа
От пяток до усов и свет не видя белый,
В нору поутру возвращался «с дела»,
Стянув с веревки парочку трусов.
(В сем деле, право, не имел он ровни,
А посему не стоит заострять
И освещать дела его подробней).
Итак, бежал, пуская смрадный чад – 
Хорьки, они, пожалуй, тем и знамениты,
Что с виду гладки, холены и сыты, 
А чуть пугни – округу засмердят!
Давно хотел он с воровством расстаться,
Да вот беда – на голову был слаб
И кроме, как белье таскать у Жаб,
Ни до чего не смог сам догадаться.
Однако жить хотел павлином. Встанет в позу – 
Подумать можно: истинно махров.
Еще бы – ценный власяной покров.
Но, как бежать – так дух страшней навозу!
И надо ж так судьбе распорядиться – 
Жил именно на тех полях, подлец,
Где Воробей и наш Скворец
С утра затеяли трудиться.
И косы с вилами покуда раздобыв,
Махали дружно, все вокруг забыв.
Однако столь азартный бег
Не мог их края глаза не коснуться.
– А мы-то думали, ты не успел проснуться
И сладко дремлешь у себя в норе.
Но ты с покупками!.. А мы в своем дворе
Сидеть устали без работы,
Подзаработать, вот, решили хоть чуток – 
Не все же в жизни только ноты.
Гляди, какой скидали стог!
Хорек, в момент приняв спесивый вид
И рассудив, что бить уже не будут
(Хотя привык к побоям – вечно бит!),
Уставился тотчас на сена груду.
– Да... Я бежал тут... Словом, торопился.
Домой, порадовать покупками своих.
А много ли выходит на двоих?
Я б тоже, может, с вами подключился.
– Да мы вдвоем управимся, пожалуй,
Одна беда – телеги нет возить.
– Могу помочь вам сено погрузить – 
Имею воз, и воз, скажу, немалый.
А коли щедро станете платить, 
Так я и сам в упряжку стану,
А нет – коня из-под земли достану!
Ну, как, подходит?
– Посему и быть.

V

Конторы разные открыты  в белом свете:
«Заготлестрав», «Копытзуброготрест»... – 
Сего добра не считано окрест.
Доступны всем – какую кто приметит.
Одна беда – вакантных нету мест.

Приемом трав Журавль ведал скромно.
Кто сена привезет – всех милости прошу.
И лес, хоть был числом огромный,
И каждый обещал, мол, накошу – 
Все дальше этого никак не заходило.
Когда-то ставили заготом Крокодила,
Однако, прислан кто-то был другой,
Еще страшнее и зубастей,
И с той поры по этой травной части
В «Заготлестрав» зверье – ну просто ни ногой.
А план есть план. Еще во время Оно
Был спущен сверху в четверть миллиона!
И строгий дан указ: всемерно выполнять.
А кто затеет уклоняться,
Тому, извольте, на себя пенять,
Поскольку им со Львом придется знаться!
Но время шло. Весну сменяла осень.
А трав не прибавлялось ни на грамм.
Зевали косари: «Куда спешить – накосим,
Ведь сверх зарплаты ничего не просим,
А план, глядишь, и срежут пополам!»
Заметить надо, жвачные собраты,
А также травоядные пернаты,
Лелеяли мечты и пачкали бумагу
О том, что, де, бардак, что, мол, не можно так
И Журавля ругали, бедолагу,
На чем устроен свет.
Что, мол, в траве и сене перебои
(Грозились не скупиться на побои!),
Да только трав, как не было в помине,
Как жили на соломе и мякине,
Как не бывало, словом, так и нет.

Ревизия назначена была
(В большой цене и нынче анонимки!).
Отряжены с нарочным два Козла
Для пресеченья впредь такого зла
И наведения порядка на заимке.
Прибывши тайно, обойдя стога,
Спиливши для секретности рога
И обмотав портянками копыта,
Комиссия обследовала жита,
А также близлежащие луга.
К утру, уже изрядно намотавшись
И пробы сняв, досыта наглотавшись,
Пожаловала прямо к Журавлю.
– Позвольте вам представиться, любезный.
Мы посланы с ревизией от Льва,
Их милостью к зверью.
Я – есть Козел облезлый.
А мой коллега – всем нам голова.
– Прошу вас, проходите, проходите...
Прилечь с дороги, может быть, хотите?
Откушать, может быть?
– Откушать? Это можно!
И остальное, думаем, несложно – 
В ревизиях, я чай, грешно спешить!
Оно ведь завсегда козлячье дело
Порядок, скажем, наводить
Или еще как проследить.
Воруют, братец, ведь  безбожно.
И чтоб добро не улетело – 
С козлами лучше в мире жить!
Сие, мой братец, непреложно.

VI

К обеду выспавшись и в третий раз откушав,
А заодно и Журавля заслушав
(Последний был гостеприимный, благо),
Была для Льва составлена бумага:
«Мы, два Козла, нижайше подписавшись
И об пол бья челом,
Составили сей акт о том,
Что в лавке Журавля, дознавшись
До истинных причин,
Не взявши подаяний ни рубля,
Постановили: маловата норма.
И в том причина недостачи корма.
Когда б повысить эту норму вдвое,
Все были б обеспечены травою.
К тому доносим Вам, что вся округа,
Коль кос ей выдать вдоволь и граблей,
И до заката не спускать с полей,
Способна прокормить друг друга.
Тому примером выискан Скворец,
Который с Воробьем траву сдает и косит,
Хорек ее в загот телегой возит – 
И все на Ваше благо, Царь-отец!
К сему прикладываем истово копыта,
Что служба наша будет не забыта».
Затем  пошла душевная беседа
За дивные покосы и поля,
За повышенье в чине Журавля
И о меню для завтрего обеда.
В лояльности хозяин был заверен,
Где вскользь, где напрямик,
Опрошен Боров, Мул, Баран и Бык,
А также не забыт беззубый Мерин,
О качестве и сочности травы.
Сказать иначе – мнение молвы.
При этом Боров пояснил доступно,
Что сам он, хоть в еде и не гурман,
И лучше знает сей предмет Баран,
Но он считает – повезло всем крупно.
Ведь, если верить на слово Скворцу, 
Трава и сено – просто объеденье!
И хоть обжорство свиньям не к лицу,
Он, Боров, сам того же мненья.
– Действительно, траву они хвалили
В присутствии Козы – сказали ей: вкусней лозы.
И нам подали выкушать по горстке – 
Не хуже, говорят, ничем травы заморской,
А может, и вкусней заморских трав.
– И где ж ее такую раздобыли?
– Не знаю где, но братец Боров прав!
– А вдруг обманут? – Бык тут усомнился, –
Заморская, она, поди, вкусней.
Хотя заморской сроду не едали...
– Да брось ты, Бык, вкусней она едва ли.
– Оно, конечно... Да и черт бы с ней!
 
VII

Покуда дня за днем тянулась череда,
И по полям комиссия скакала,
Пошла на убыль летняя страда. 
И грозный Царь зверей, призвав к себе Шакала,
Последнего заслушивал доклад
О состоянье дел и об умов броженьи,
(Шакал у Льва был в тайном услуженьи),
О том, где в царстве лад, а где – не лад.

Шакал, с утра начистивши звезду
И эполет надраив хвойным мылом,
Натыкавшись в зерцало рылом,
Бежал теперь, не чуя ног в заду,
Из самой из последней мочи,
Покуда не предстал пред царски очи.
– Я здесь уже, владыка мой всесильный,
Изволите начать?
Я вас не стану нынче огорчать.
И ниц простерся, весь от бега мыльный.
– Давай, читай, докладывай как есть.
Не то, ты знаешь – шутки будут плохи!
– Ничтожно повинуюсь, ваша честь,
Лишь пять минут – дыхание обресть,
А там все выложу, до крохи.
Старался за троих – ни спать не мог, ни есть!
(Шакал помешан был на звездах и погонах,
Средь ночи вскакивал ощупывать мундир.
Возможно, стал бы сыска командир,
Но застревал по службе на препонах.
Хоть изо всех, сказать, старался сил).
– Чего молчишь, я жду!
– Извольте, начинаю.
В седьмом участке тишь и благодать,
Смутьяны скручены, суду велел предать...
– Отставить. Дальше. Это все я знаю.
– Так точно, слушаюсь. Недели три назад
Покончил с Крысой – гадкая старуха.
Следил, не спал три месяца подряд,
А брал когда – чуть не лишился уха,
Да ткнули чем-то очень острым в зад.
Мошенница отпетая, ей-богу,
Уж денег вытряхнул – такой, скажу, улов!
Теперь я ловкий крысолов – 
Растем по службе понемногу!
– Да-а-а, братец... Ты не безголов.
– Стараюсь, ваша светлость, видят звери – 
Лишь утро – я уже за двери.
В работе весь – мозоли с ног не сходят.
Другие вместо службы хороводят,
А я ношу недаром документ.
Прошу вас верить – я ваш верный мент!
Который все для светлости исполнит,
Уж, дай-то бог, ей самых долгих лет,
И, может быть, когда-нибудь в ответ
Она меня, поганенького, вспомнит
И выпишет в награду эполет.
Второй звезды мечтать уже не смею,
Но коль дадите – трижды преуспею!
– Давай, читай. Потом про эполет,
А то, гляди, подвешу эполеты
Под оба глаза – мил не станет свет.
– О, царь, прости, попутала зараза!
– Ты лучше расскажи, какие толки
По лесу ходят за спиной моей?
Мне тут докладывали Волки,
Что заявился в лес какой-то соловей. 
– Об этом у меня доклад отдельный.
Скворец проклятый, ваша львиность,
Вот вам крест, слагает песни и поет окрест,
Сим разлагая певчую невинность.
– И что, нельзя мерзавца под арест?!
– Не только можно – нужно!
Лишь только взяться надо дружно.
– Так в чем, желаю знать, загвоздка?
Вас что, прикажете учить?
У нас для этого есть в штабе Вертихвостка,
Извольте завтра ж наущить. 
А там – насильника к ответу!
И слышать больше не хочу,
Вам не такое по плечу,
Коли хотите – к эполету.
– Молчу... молчу... молчу... молчу...
– Даю, Шакал, вам месяц сроку.
Всю подноготную Скворца
Узнать с начала  до конца – 
Иначе в вас мне мало проку.
– И я про то ж душой радею – 
Я слежку завтра же затею,
Над планом ночку попотею
И все устрою для него.
Ох, как я зол теперь, как зол!

Ну, я пошел, мой Лев?
– Пошел!

VIII

Прибывши в канцелярию галопом
И грозный вид себе придав пред местным скопом,
Шакал издал приказ:
«Назначить двух Гиен (сыскать особо злобных),
За шайкою Скворцовой – глаз да глаз!
Дознаться, с кем живет, и доложить подробно.
Представить к исполненью сей же час».
Приказ второй:
«Для зверомаскировки
Одну Гиену вырядить в очки,
Состричь со шкуры ей клочки
И выдать китель в качестве обновки.
Другой Гиене, коей ниже чин,
Быть полностью у первой на подхвате. 
Следить Скворца с рассвета  до кровати
Без всяких оправдательных причин.
Созвать комиссию по музыке и слогу,
Заслушать все от ноты до стиха, 
Причем, второе поручить Бульдогу,
А к первому назначить Петуха».
– Назавтра всех, как есть, прошу явиться,
Указанных сыскать и вслух зачесть приказ,
А заодно и проследить как раз,
Чтобы Петух с утра не смел напиться.
Свободны все. Извольте торопиться – 
Лев строго спросит с нас!
А сам я сей же час бегом бегу к Сороке – 
Хрычовка может здорово помочь,
Чтоб всем нам воду в ступе не толочь,
Поскольку поджимают сроки – 
С нее мы спросим.
Сукина ты дочь!

IX

– Ты знаешь, брат Баран, я врать, убей, не стану,
Что видел я на скошенном лугу?
Ты только, слышь, об этом ни гу-гу, –
Прошамкал Мерин на ухо Барану. –
Молчать сумеешь?
– Может, и смогу...
– Пошел вчера к стогам, обыкновенно,
На сено поглядеть.
И только начало темнеть,
Гляжу – в стогу... Очковая Гиена.
Да так взглянула – начал холодеть!
– А сено ел?
– Какая тут еда – бежал, не ведая куда!
Беда, брат Мерин, чувствую, беда.
Следят, следят уже и, верно, скоро схватят.
Ведь говорил тебе тогда – пожрал и хватит.
А ты: «Давай еще!» – бездонная утроба!
Как есть, теперь посадят под запор,
Загонишь нас под крышу гроба.
Позор: Баран и Мерин – вор!
– Замолкни, паникер, противно блеешь,
Небось, сожрал не меньше моего?
Воруют сено все до одного,
Не мы одни! Ты это разумеешь?
– Оно, конечно... Ну так что с того?
– А то, что как стемнеет, на ночь глядя, 
Давай-ка посидим, Баран, в засаде,
Послушаем с тобой, да поглядим...
– А в лапы к ним не угодим?
– Вдвоем уж как-нибудь да сладим.
– А может, все же взять Быка,
Иль, скажем, Борова попросим?
Того гляди, рогов не сносим.
А с ними – уж наверняка.
– Баран ты, братец, твердолобый!
Чтоб под запор не угодить,
За ними надо и следить,
А нет, тогда своей утробой
За все придется заплатить.
Но коли выследим с поличным – 
Есть оправданье наперед.
Бумагу Льву составим лично
И будет, братец, все отлично – 
Прав тот, кто первый донесет!
Теперь дошло?
– Ух, твердолобый же ты, брат,
Напоминаешь мне Бульдога, 
А тот – совсем дегенерат!
И тоже здесь, и, кстати, пишет
Все, что увидит и услышит.
– Писатель, звери говорят.
– Да знаю ихнего я брата – 
Чуть только в руки взял перо – 
Уже писатель. Все старо! – 
«Мотыга, кирка да лопата...».
Читать начни – сведет нутро.
Тут мне другое любопытно:
Ведет себя уж больно скрытно,
Все глаз не сводит от крыльца...
– С чьего крыльца?
– С чьего? – Скворца!
Да с Петухом все мыслил что-то.
Тот бросил пить. Зеленый весь.
– Есть, видно, важная работа.

– Уж не для «Лесотравзагота»?
– Не знаю, что. Но что-то есть.
    
X

Тем временем, ревизию закончив,
Намаявшись до смерти, два Козла
Спешили во дворец ко Льву с докладом – 
Царь обещал повысить их окладом,
И мысль об этом ветром их несла.
– Прошу садиться. Отчего безроги?
– По бедности продали по дороге.
Вы знаете, наш брат так небогат.
Вот, если бы повысили оклад...
– Потом об этом. Коли заслужили,
Никто не будет обделен в деньгах.
Рассказывайте живо, как там жили?
В карман, поди, немало положили?
– Помилуй, боже, до кишок в долгах!
– И что ж, не брали взяток, негодяи?
– Не - е... брали...
– Почему?
– Нам не давали...
– Ну, ладно, подавайте ваш доклад.
Прочту на сон грядущий хоть заглавье.
Так отчего случилось там безтравье?
– Мы все поправили. Дела идут на лад.
Скворец и Воробей за дело взялись рьяно
И косят все, включая до бурьяна.
При этом убедили всех и вся,
Траву окрестную кося,
Что дело нужное и взяться стоит плотно – 
На целый лес возможно накосить.
Да только никого не упросить.
А жрут, мы сами видели, охотно.
– Сдают бесплатно?
– Боже упаси!
Корысть имеют, коль косами машут.
Бесплатно разве сеют, жнут иль пашут?
– О том сказать и мчались на рыси?
– Помилуй, Царь! Работали исправно.
Вот я, к примеру, день и ночь скакал...
– Идите к черту!.. Кто пришел?.. Шакал?
Впустите. Очень кстати. Вот и славно.
 
Шакал, лишь только отворили двери,
Вбежал быстрей затравленного зверя.
– Мой повелитель, видит бог, нашел!
Не зря не спал, не ел, пообносился!
– А я уж думал ты, Шакал, сбесился,
Того гляди, вприсядку в пляс пошел.
– От счастья все! Уж будете довольны – 
Всех взял на карандаш, следил до дыр в глазах.
Споет у нас теперь не больно
Скворец проклятый и крамольный.
Ишь, сено возит на возах!
– Ну, хватит дергаться вприсядку,
Давай-ка лучше по порядку.
– Охотно повинуюсь. Как лишь только
Получен мной инструкций ваших том,
Скворец подвергнут был строжайшей слежке.
Дознаньем установлено при том:
Преступники развозят на тележке
Траву и сено Журавлю под дом.
А тот им платит свыше всякой нормы,
Поскольку травных прейскурантов нет.
Я целый день сидел в его уборной,
Зато теперь дознался, в чем секрет.
Трава на вкус противна и опасна!
Я лично пробовал, по вкусу – чистый яд!
Хоть Мерин с Боровом другое говорят, 
Но им лишь намекнуть, и станет ясно,
Чего от них желают и хотят.
Скворец – мошенник, в этом нет сомненья.
Траву с заморской сравнивает вслух,
А вкус у ней – что твой лопух!
В тюрьму его, без промедленья!
А вместе с тем и этих двух – 
Хорька и Воробья – из той же стаи птицы.
Нижайше вас прошу распорядиться.
– А ты травы не пробовал достать,
Просил о том заморские заготы?
– Ах, что вы, это лишние хлопоты – 
Нам с вами лучше экспертов созвать.
И пробы прямо снять с натуры.
Позвольте вам зачесть кандидатуры:
Ишак, Навозный Жук, Козел и Дятел – 
Специалисты – лучше не найти.
А коли их представите к оплате,
То дело в шляпе. Как там ни крути.
– А много ль просят?
– Все, что конфискуем
У шайки проклятущего Скворца.
Зато стараться будут до конца.
Ничем при этом с вами не рискуем.
– Ну, что же, арестуйте подлеца!

XI 

«Экспертная комиссия в составе
Бульдога, Петуха, составила сей акт
О том, что песен каждый такт
Прослушав, почитает вправе
Отметить следующий факт:
 
Заключение, часть 1

Бульдог заслушал все и заявляет твердо:
Жаргонный безобразный слог.
Скворец фантазией убог,
И, тресни мне моя бульдожья морда,
Всяк скажет: «Это – не Бульдог!»
Вот, если, скажем, вспомнить детство,
Когда я был еще щенком,
Меня ударили пинком
Ослы, что жили по-соседству,
Копытом, в темя прямиком.
Я не сержусь – они слепые,
А темя, что там, заросло.
Зато какие песни выли, 
Когда под окнами бродили.
Вот стать бы мне таким Ослом!
Я пел бы так – валились ели!
Мы б с ними ели, пили, пели...
Я пенье это так люблю,
Мне песни в темя так засели —
Как их услышу, так скулю!
А всем скворцам, как ни стараться,
С ослами близко не тягаться.
К тому же, как служитель слова,
Авторитетно доложу: 
Я слову всякому служу,
А ради слова воровского,
Бульдожью голову сложу!
Скворец же, он – для куражу.
Пытаясь высмеять кого-то
(недурно было б знать, кого?),
Бездарно все до одного
Употребляет их без счета.
А я замечу, что когда-то
Я тоже по лесу «шманал»
И много всяких слов узнал,
Когда стерег там Коз рогатых
Да книгу первую кропал.
И вот, глядите – не пропал!
Скворец же, сцапав это слово,
Употребляет для другого.
Весь лес чернит с маньяковым упорством.
Все, что ни глянь, изображает черствым.
Сомненья нет – рассудком помутился.
И мнение бульдожье таково:
Пока не поздно, надобно его
В острог, чтоб пред глазами не крутился.
А лучше всех скворцов, до одного!

Заключение, часть 2

Петух, заслушав все от ноты и до ноты,
Постановляет: песни хуже рвоты,
В которую ввергает перепой
До самой поразительной икоты.
Считаю так: не можешь пить – не пой!
И далее. Подобные частушки
В бездарном исполнении «скворцов»
Являться могут фоном для пирушки.
Хлебнешь под них – и ушки на макушке! 
Я в этом деле спец, в конце концов.
И далее замечу о Скворце.
Еще давно, когда я был в яйце,
Я б никогда на свет не появился,
Когда бы мой папаша не напился
И расколол яйцо (в моем лице).
А посему: мелодия убога,
Опасна для наследства и для кур.
А также устарела чересчур.
Виновный должен быть наказан строго – 
Попел он на своем веку. Долой скворцов!
Ку - ка - ре - ку!»

XII

– Ничтожнейше докладываю вам,
Могучий Царь зверей и Лев всем прочим львам,
Примите от безродного Шакала,
Слуги, который в деле сгинуть рад,
По случаю составленный доклад – 
Трудился в муках – не с небес упало.
Скворец с компанией под стражу взят.
Однако же случилось постараться,
Поскольку гадкий Воробей сбежал куда-то,
И, убей, не знали, где и доискаться.
Тут нам Хорек серьезно подсобил – 
Явился в тот же час с повинной
(Ведь Воробей чуть дело не сгубил!).
Хорек, он мразь отпетая собой,
Но тоже из скворцовой шайки.
Был в должности кобылы-попрошайки – 
Явился к нам от страха сам не свой.
Повинную составил сей же час – 
Я диктовал ему как раз.
Да треснул в лоб тихонько для острастки.
Так он понес такое – прямо сказки!
Такой и мать, и шкуру – все продаст.
– А те признались?
– Нет, молчат пока. Скворцу мы подсадили Утку.
Уж эта тварь шепнет наверняка – 
Готовил лично, так намял бока,
Что будет лезть из кожи не на шутку.
Мы здесь посовещались в прошлый раз,
И, думаю, удобней так для нас:
Скворца за песни привлекать не стоит – 
В лесах поднимут шум и тарарам.
Начнут писать, поди, протесты нам
И всячески попутно беспокоить.
А, вот, мошенником его представить лесу – 
Вот это да! Тогда все рты заткнем
И срок такой отпустим мракобесу,
Так обыграем эту пьесу,
Что к тем порам забудут все о нем!
– Ну, что ж, Шакал, хоть с виду ты плюгав,
Однако мыслишь... Словом, брат, ты прав. 
Эксперты что?
– Готовы все бумаги.
Ишак свои копыта приложил – 
Я, правда, кое-что ему внушил
По этой части у себя в овраге.
Так он с большой охотой удружил.
Все дело за судом, коль вы распорядитесь.
– Назначен будет суд.
А вы, Шакал, трудитесь – 
Комар не должен носа подточить.
Не стоит, впрочем, вас учить.
Сначала суд.
А эполет вам в нору принесут.

ГЛАВА II

1

Покуда делопроизводство
Точило силы воеводства,
И штат лесной над ним потел,
Лев все устроил, как хотел.
Была расчищена поляна
Подальше  с любопытных глаз,
Назначен день, назначен час
И установлена охрана.

2

Судьей назначен был Комар.
От важности (ведь, как-никак – работа!)
Раздувшись до размеров Бегемота,
Вершитель мчит быстрей, чем на пожар.
Лесной народ рассажен был по лавкам,
Чтоб не мешала теснота и давка,
А так жеми был порядок наведен.
Осталось за немногим. Все готово.
Закон, бесспорно, будет соблюден.
Теперь во всем к тебе вниманье, Слово!
Кто может угадать в такую пору,
Каким случится выйти приговору?
Кому же догадаться наперед?
Истцу? Невинному ли? Вору?..

ДЕЙСТВИЕ  1

Все в сборе. Входит суд.

Cекретарь суда  МОЛЬ
– Всех встать прошу я, суд идет!
Судья  КОМАР  
– Прошу, покуда, всех садиться.
(к Моли) Извольте явку доложить.
Cекретарь суда  МОЛЬ
– Все удосужились явиться. Все в сборе.
Адвокат ЯСТРЕБ
– Может, отложить?
Судья  КОМАР (не обращая внимания) 
– Тогда позвольте огласить для всех сидящих 
обвиненье. 
(к заседателям) Хочу услышать ваше мненье?..
Заседатели (хором) 
– Ничем не можем возразить.
Судья КОМАР (читает) 
– «Такого-то числа и года 
На подсудимых: Журавля,
Хорька, Скворца и Воробья
От частных жалоб жвачного народа
Открыты дело и означена статья.
Шакал сие дознанье проводил
И, опросивши разного собрата,
Бесспорно для суда установил:
Указанная шайка виновата
В мошеннических действиях с травой.
Скворец при том является главой.
А также совершали подкуп
Директора загота Журавля,
Которому давали мед и водку – 
Хорек нам дал подробную наводку
И суммы до единого рубля.
Используя доверие животных,
Не сведущих ни в сене, ни в траве,
Скворца имея во главе,
Траву сдавали качеств рвотных.
Об этом заключил эксперт Ишак – 
Есть в деле соответствующий акт.
При этом заверяли многих жвачных,
Что вкус, и цвет, и качество травы
Не хуже иноземных злачных.
(За исключением табачных!),
Что экспертизой опровергнуто, увы.
Так, подсудимыми был с умыслом заверен
И в заблуждение введен Беззубый Мерин,
Который пояснил весьма охотно,
Что, хоть заморской он травы не ел
И с местной, также, дела не имел,
Но знает точно: сено местной – рвотно.

Свидетель Боров пояснил причины,
Ввиду которых совершен обман.
Так он, совсем не зная вкус мякины
И будучи по складу не гурман,
Преступниками был легко окручен
И доведен тем самым до падучей.
Короче, стал бракованным кабан.    
Преступник Воробей, ему внушая,
Что сено отрубям большая рознь,
Чинил ему тем самым кознь,
Карман его опустошая.
И лично он, обман испив до дна,
Считает, что вина Скворца – большая, 
Поскольку сено – это белена!

Свидетель Мул подобным же манером
Был в заблуждение введен
Большим размером
И цветом скошенной травы.
Использовавши слабость головы,
Которой с детства мается свидетель,
И указав ему на стог с травой,
Сказали: «Полегчает с головой.
И нету средства лучшего на свете».
При этом Воробей заверил Мула,
Да так, что у того отвисла скула,
Что на лугах окрестных есть трава
Чудесного лекарственного свойства,
И слабая, больная голова – 
Извечное для Мула беспокойство – 
Болеть до самой смерти перестанет,
Коль Мул ее глотать по норме станет.
Однако, норму Воробей не говорит,
Умышленно резину тянет,
А голова болела, и болит,
И, видимо, болеть не перестанет.

Свидетелю Барану был показан
Травы огромный стог.
Причем, подумать он не мог,
Что здесь ее скосили разом.
Он думал, за морем закуплена она
Для них, Баранов, в качестве десерта
И в стог большой оттуда свезена.
Но в деле заключение эксперта,
Что это тоже просто белена.
На основанье этого вина
Доказана всей шайке в полной мере.
Весь материал отобран и проверен,
А также годен к делопроизводству,
А также для суда в конце концов.
Нет основания не верить скотству
И жвачности свидетелей-истцов.
К сему со всех мошенников подряд
Взыскать похищенное строго
(Похитили кошмарно много!) 
С учетом трудовых затрат.
Созвать экспертов в суд, свидетелей-истцов,
Изъять под опись дом и скарб скворцов.
Всех остальных на том же основаньи:
Хорьку зачесть его повинный труд
И отпустить по месту проживанья.
А Журавля, Скворца и Воробья
Держать под стражей 
Вплоть до приговора.
Считать их каждого за вора – 
Их место – судная скамья!
Сей документ
Шакалом писан и составлен
И по подсудности направлен».

Судья КОМАР (к Скворцу) 
– Скворец, извольте встать.
Себя виновным признаете,
Или до сей поры поете?
Обвиняемый СКВОРЕЦ   
– Не признаю. И как признать?
Судья КОМАР (к Моли)
– Так все прошу и записать.
Вы признаете, Воробей?
Обвиняемый ВОРОБЕЙ
– Я не виновен, хоть убей!
Судья КОМАР (ехидно улыбаясь)
– И что Журавль,
Он тоже невиновный?
Обвиняемый ЖУРАВЛЬ
– Конечно, не виновен.
Судья  КОМАР
– Безусло-о-о-овно!
Не виноваты, все случайно здесь!..
А вы, Хорек, вину-то признаете?
Обвиняемый ХОРЕК(дрожа и заикаясь)
– Все признаю, раскаиваюсь весь...
Судья  КОМАР
– Траву, надеюсь, больше не сдаете?
Или до сей поры с нее доходы есть?
Обвиняемый ХОРЕК
– Простите, ради бога, виноват.
Не стану больше с этой шайкой знаться.
Связался по незнанью,
Сам не рад...
Судья КОМАР
– Отпустим, коли будете стараться.
Теперь давайте ваши показанья – 
От них зависит мера наказанья.
Обвиняемый ХОРЕК (трясется всей шкурой)
– Все было так.
Пришел Скворец мне в нору
Однажды. Но не днем – 
Пришел в ночную пору.
Был вместе с Воробьем.
Я спал как раз, уставши от работы.
И стали уговаривать вдвоем.
Расхваливали травы и заготы,
Где им Журавль предоставляет льготы
И платит им за выкосы рублем.
Но, дескать, вот беда: травы и сена много,
И надобно ее перевозить,
Короче говоря, телегами грузить,
А их-то в нашей местности не много.
Поэтому не знали, где добыть.
Имел я неказистую тележку – 
Солому в ней возил себе в ночлежку.
И то, всегда впрягался сам – 
Люблю поутру легкую пробежку.
И, виноват, поддался подлецам.
Согласье дал использовать меня
За деньги, просто в качестве коня.
Не распознал тогда я аферистов,
С оглоблями ложился и вставал,
А бегать приходилось очень быстро.
И как откажешь – бить грозили хлыстом.
И так за сеновалом сеновал...
А чтоб ее в «Заготлестрав» приняли
За это взятки Журавлю давали.
Скворец отсчитывал. Я только отвозил.
Судья  КОМАР
– Вы действия свои осознавали?
Обвиняемый ХОРЕК
– Да, но... Скворец убить меня грозил!
Судья  КОМАР
– И что же не убил?
Обвиняемый ХОРЕК
– Его арестовали.
Я был у них тогда почти что пленный.
Теперь я понял. 
Судья Комар (ехидно) 
– Несомне-е-е-енно!
Садитесь, Хорь, поскольку остальные 
Вины своей никак не признают...
(в сторону) Настанет время – хором запоют!
Интересуют суд дела иные.
На этом основаньи решено
Теперь допрос свидетелей устроить,
Не ста-а-анем подсудимых беспокоить.
Вот, вижу, Мерин здесь сидит давно.
Вы, Мерин, узнаете ли Скворца?
Свидетель МЕРИН
– Узнаю, если подведете.
Судья КОМАР
– Не беспокойтесь, Мерин, вы даете
Здесь показанья в качестве истца.
Адвокат  ЯСТРЕБ
– Я протестую! Перед дачей показаний
Свидетеля прошу предупредить
О предусмотренных размерах наказаний!
Судья КОМАР
– Снимается протест! Не вам судить.
Адвокат ЯСТРЕБ
– Тогда прошу отметить в протоколе!
Судья КОМАР
– Садитесь, Ястреб, это дело Моли.
Я вас могу из зала удалить!
Прошу вас, Мерин, ближе подходите.
Вы показания-то помните свои,
Которые на следствии давали? Подтвердите. 
Свидетель МЕРИН
– Упомню их едва ли...
Судья КОМАР
– Мы поправим.
Суд это делать в полном праве.
Свидетель МЕРИН
– Заморских трав я сроду не едал.
Не знаю запаха, ни цвета.
Я даже никогда их не видал.
Судья КОМАР
– А местные?
Свидетель МЕРИН
– Отрава это!
Судья  КОМАР
– Когда узнали вы?
Свидетель МЕРИН
– Когда узнал? 
Когда Шакал приехал. Он сказал.
Судья  КОМАР
– А что вам эти говорили?
Поди, «не хуже импортной травы»?
Естественно, доверились им вы?
Свидетель  МЕРИН
– Я был желудком заинтересован кровно,
А тут еще затменье головы...
Выходит, обманули.
Судья КОМАР
– Безусло-о-о-овно! (к Моли, диктуя) 
Ска-за-ли, бе-ле-на вкусней ботвы!
А местную траву вы, Мерин, ели, 
Которую Журавль вам продавал?
Свидетель МЕРИН
– Ну, ел... Но вкуса не распознавал,
К тому же вижу еле-еле.
Я думал, эта из другой страны.
Адвокат  УДАВ
– Выходит, вы объелись белены?
Судья КОМАР
– Снимается вопрос! Не отвечайте, Мерин!
Вы что, Удав, забыли, где вы есть?
Свидетель лучше знает, что поесть!
Вопрос судом исследован, проверен.
Адвокат  УДАВ
– Скажите, Мерин, вы, бродя по лугу,
Встречали там  живую белену?
Свидетель МЕРИН
– Встречал, но лучше б съел подпругу,
А может, даже не одну.
Адвокат УДАВ
– Так, значит, отличаете по виду
От сена или отрубей? 
Свидетель МЕРИН
– Не отличаю, хоть убей – 
Слепой я шибко, вижу туго.
Подсунул этот... Воробей.
Адвокат Воробья ЯСТРЕБ
– Вы что здесь крутитесь?
Давайте, не юлите!
Свидетель МЕРИН
– Я правду говорил... Я не юлил. 
Судья КОМАР (к Ястребу)
– Вы что, хотите, чтоб вас удалил?
Садитесь, Ястреб, вы чего хотите?
Суду свидетель четко пояснил!
Вопросы есть еще? Прошу не повторяться,
Иначе будут все они сниматься.
Обвиняемый СКВОРЕЦ
– Свидетель, если б вам сказали,
Что – «не заморская трава»,
Вы есть бы стали?
Свидетель МЕРИН
– Стал... Едва ли... Не стал! 
Ой, что-то  голова...
Судья КОМАР
– Доста-а-аточно к свидетелю вопросов,
Обозреваются квитанции покосов.
Мерину показывают квитанции
– Копыто ваше? Сами получали?
Кто сено в лавку Журавлю сдавал? Скворец?
Свидетель МЕРИН
– Припомню я едва ли...
Судья КОМАР
– Скворе-е-е-ц, конечно – суд обозревал!
Свободны, Мерин, следующий кто там,
Обманутые «Лесотравзаготом»?
(Входит Боров, охая)
Судья Комар (к Борову)
– Сюда, сюда прошу, поближе,
Прошу повесточку сюда.
Не со здоровьем ли беда?
Свидетель БОРОВ
– Болею... Одолела грыжа.
И с аппетитом ерунда.
Судья КОМАР
– А может, цепень мучает свиной?
Свидетель БОРОВ
– Здоровье, сами знаете, бесценно,
Болею телом что-то...
Судья КОМАР
– Несомне-е-е-енно!
(к Моли, диктуя) Свидетеля травили беленой!
(к Борову) Кого вы, Боров, здесь опознаете?
Свидетель БОРОВ
– Все трое были в «Лесотравзаготе».
А этот, посредине, Воробей – 
Я все гадал, куда бесследно делся – 
Сказал: «Трава вкуснее отрубей».
Ну, я… того… нечаянно объелся...
Судья КОМАР
– А кто еще вам сено предлагал?
Свидетель БОРОВ
– Вот эти трое. Мне Шакал сказал,
Что надо их троих... 
Судья КОМАР (торопливо)
– Довольно.
Не стоит. Суд обозревал.
Всем предлагали поголовно?
Свидетель БОРОВ
– Нет, мне... А может...
Судья КОМАР
– Безусло-о-овно! (к Моли) 
Всем до единого хвалили свой товар
И в заблужденье Борова вводили.
В каком году, свидетель, вас родили?
Свидетель БОРОВ (испуганно)
– Помру, считаете? Помру?
Прокурор РОСОМАХА
– Какой кошмар!
Адвокат Журавля ДИКОБРАЗ
– Вопрос: «Скажите, был ли волен
свидетель не до обморока жрать?»   
Судья КОМАР
– Снимается вопрос! Свидетель болен!
Не эта троица – здоров бы был и холен.
Извольте пострадавших уважать,
Он поросят теперь не сможет нарожать!
Член суда МЫШЬ (на ухо Комару)
– Давайте отпускать его с концом.
Свинья ж рожает, Хеврия Хряковна.
А это ж – Боров, неудобно...
Судья КОМАР
– Безусло-о-о-овно! (к Моли, диктуя) 
Свидетель не способен стать отцом – 
Он искалечен иродом-Скворцом!
Свободны, Боров, пригласите Мула.
Удав, Ястреб, Дикобраз, Лиса и подсудимые 
(хором, вразнобой, вскакивая с мест)
– Протест! У нас вопросы есть к нему!
Судья КОМАР
– Я не позволю быть разгулу!
Протестов ваших не приму.
Обедать суд идет. Суду дорогу!
Свободны, Боров.
Свидетель БОРОВ (в сторону)
– Слава богу.

Все уходят. 
Остается Моль и член суда Муфлон. 
Муфлон спит. Моль будит его.

Секретарь  МОЛЬ
– Муфлон, вставайте, вас совсем забыли, 
Ушел обедать суд.
Член суда МУФЛОН (вскакивая)
– Что? Где? Уже приговорили?..
А сено где?.. Ох, чуть не уморили!
(засыпая) Меня толкните, если принесут.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ 2

 Суд продолжается. Все на своих местах.
 Входит Мул.

Судья КОМАР
– Входите, Мул. Прошу сюда поближе.
Кого вы узнаете?
Свидетель МУЛ
– Плохо вижу, бельмо в глазу покоя не дает.
Страдаю нынче зреньем нощно, денно,
Очки разбил, не вижу...
Судья КОМАР
– Несомне-е-е-нно! (к Моли, диктуя) 
Свидетель всех троих опознает.
(к Мулу) 
Вы показания-то помните теперь,
Которые на следствии давали?
Нам повторите их и можете за дверь.
Траву вам эти трое предлагали?
Свидетель МУЛ
– Вот этот,  что в средине, предлагал,
А этот, с краю, помню, помогал.
Судья КОМАР
– Точнее попрошу, с какого краю?
Свидетель МУЛ
– Шакал с какого краю не сказал...
Сказал, что «с краю», больше я не знаю.
Судья КОМАР (к Моли) 
– Пишите в протоколе:
«Журавль и Скворец в одной и той же роли
Свидетелю устроили обман».
(к Мулу) 
Ну,  дальше?..
Свидетель МУЛ
– Как-то был я в поле.
Я помню, сильный был туман.
Забрел в контору «Травзагота»,
Там видел этих и еще кого-то.
Судья КОМАР
– Ну, а траву вы брали?
Свидетель МУЛ
– Помню, брал...
Судья КОМАР
– А знали, что берете? Знали?
Свидетель МУЛ
– Знал. Обычная сушеная трава.
С лугов накошена, я это знаю точно.
По цвету и по вкусу сочна.
Судья КОМАР
– У вас с нее болела голова?
Свидетель МУЛ
– Нет, сено и трава здесь ни при чем – 
Я с малолетства головой страдаю.
Судья КОМАР
– Свидетель, вас к ответу привлечем
За дачу ложных показаний!
Свидетель МУЛ
– Забодаю!
Судья КОМАР
– Так знали вы, что не заморская она?
Свидетель МУЛ
– Конечно, знал. Моя-то в чем вина?
Судья КОМАР
– Довольно! Оглашается свидетель!
А то нашелся тут, глядите, благодетель.
Вот показания: (читает) 
«Когда косили сено, 
Я слышал, как Скворец сказал,
Что с виду, хоть, оно обыкновенно – 
На стог при этом указал, – 
Но травам из-за моря не уступит,
Доволен будет тот, кто купит».
(к Мулу) 
Свое вам, значит, мненье навязал?
Слова-то эти вам принадлежат?
Копыто ваше тут внизу, глядите?
Свидетель МУЛ
– Да дело, в общем, не в копыте,
Ведь сено стоит тех деньжат.
Судья КОМАР
– Вы подтверждаете, скажите, или снова
Мне ваши показанья оглашать?
Свидетель МУЛ
– Вам здесь виднее. Вам же все решать.
А я, что слышал, то и...
Судья КОМАР
– Безусло-о-о-овно! (к Моли, диктуя) 
В траву пытались белену мешать!
Вопросы есть к свидетелю?
Адвокат ДИКОБРАЗ
– Скажите, по виду вы способны различать
Траву, проросшую  на местном жите?
Судья КОМАР
– Снимается! Не нужно отвечать!
Вопросов нет. Свободны, Мул.
Введите в суд свидетеля Барана.
(к Мулу) 
Уходите.

(входит Баран, жует сено.)
Судья Комар (к Барану)
– Баран, прошу. Вас суд предупреждает:
Несете вы ответственность за ложь.
Извольте повторить одно и то ж.
Свидетель БАРАН
– Пожалуйста. Не сильно утруждает.
Судья КОМАР
– Кого узнали?
Свидетель БАРАН
– Вот, один похож.
Судья КОМАР
– Вы показанья помните?
Свидетель БАРАН
– Да... смутно.
Судья КОМАР
– Не страшно – мы поможем вам попутно.
Так что вы видели?
Свидетель БАРАН
– Трава на поле есть.
Скворец сказал, что даже можно есть.
Еще стога показывал большие,
Сказал: «Баранам это на десерт».
Судья КОМАР
– Смелее... Ну, и что же вы решили?
Хотя, довольно. Пояснит эксперт.
А сами вы, Баран, скажите, знали
О том, что сено сплошь из местных трав?
Любуйтесь – вот виновники потрав!
За сколько вам траву они загнали?
Свидетель БАРАН
– До нитки, мироеды, обобрали!
(пуская слезу) Сажать их надо – следователь прав.
Судья КОМАР
– Теперь-то покупать, небось, не стали б
Опасный и отравленный товар?
Вы видели, как молнии летали
В грозу над полем? А?
Прокурор РОСОМАХА
– Какой кошмар!
Судья КОМАР
– Вас всех убить могла!
Есть в деле приложенье: (читает) 
«Трава дает при треньи о косу
Опасное для жизни напряженье...».
К тому ж, отравлена – обозревает суд!
Баран, скажите, ненароком
Вас никогда не било током?
Свидетель БАРАН
– Дубиной били в уголовном...
Аж искры сыпались из глаз,
Вон Бык видал, соврать не даст,
Потом оглоблей...
Судья КОМАР
– Безусло-о-о-овно! (к Моли, диктуя) 
Свидетель током бит не раз!
Трава отравлена. Опасна.    
Обозревает суд. Все ясно.
Адвокат ЯСТРЕБ
– Баран, скажите, вы видали сами,
Чтобы от сена ток кого-то бил?
Судья КОМАР
– Снимается! Устраивать экзамен?
Суду свидетель четко пояснил.
Об этом речь пойдет отдельно,
Здесь суд у нас, не богодельня!
Адвокат ЛИСА
– Скажите, вы, Баран, видали,
Чтоб сам Хорек влезал на стог?
Свидетель БАРАН
– Видал, когда стога кидали.
Их не берет, наверно, ток.
Судья КОМАР
– Скажите, Хорь, вас током било
Через косу, телегу, вилы?
Обвиняемый ХОРЕК
– Из четверых нас – лишь меня!
Адвокат ЛИСА (в сторону)
– Да, бог подсунул мне дебила – 
Недаром был ты – за коня.
Судья КОМАР
– Баран, свободны. Кто остался?
Свидетель Бык? Давно вас ждем.

(входит Бык)
Свидетель БЫК
– Уф-ф, насиделся под дождем.
Ну наконец, едва дождался!
Судья КОМАР
– Прошу сюда, свидетель Бык.
Так, так, рогами осторожно…
Допросим вас...
Свидетель БЫК
– Да я привык.
Здесь,чай, не бьют. Чего же, можно.
Судья КОМАР (к секретарю Моли, диктуя)
– Свидетель также говорит,
Что током был нещадно бит. (к Быку) 
Когда в последний раз в «Заготе» 
Вам приходилось сено брать?
Cвидетель БЫК
– Не брал – питаюсь на работе,
В заготе могут обобрать.
Судья КОМАР
– Вы где работаете?
Свидетель БЫК
– Воду вожу бадьями на пожар.
Там Дятел, главный кочегар,
Траву палит. Лесного тьма народу!
Судья КОМАР
– Вы сено ели?
Свидетель БЫК
– Ел немного.
Объешься – мучает изжога – 
Внутри такой бывает жар...
Cудья КОМАР
– Горит, вы, значит, говорите, 
А не боитесь, что сгорите?    
Кто с вами вместе сено ел?
Свидетель БЫК
– Кто ел, не помню, но виновно
Начальство будет. Я хотел
Сказать, что, вобщем...
Судья КОМАР
– Безусло-о-о-овно! (к Моли, диктуя) 
Свидетель заживо горел!
(к Быку) А что еще вам говорили эти трое?
Свидетель БЫК
– Не помню точно, был тогда в запое.
Они сказали: «Пробуй, Бык, на вкус».
И что-то говорили про гурмана,
Наверно, зверь такой...
Судья КОМАР (к Моли, диктуя)
– Сказали: «икебана».
И белены подсовывали куст.
Свидетель БЫК
– Сейчас припоминаю постепенно.
Я брал взаймы червонец у Вола,
Верней, супруга у него брала,
Купить хотел немного...
Судья КОМАР
– Несомне-е-е-енно! 
(к Моли, диктуя) 
Свидетель был обобран догола! 
(к Скворцу) 
Не удивительно – бессовестный народ.
Подсудимые встают и хором, вразнобой
– Довольно!  Заявляем вам отвод!
Судья КОМАР
– Отвод? Ну, что же... Мнение защиты?
Адвокат ЯСТРЕБ
– Поддерживаю полностью!
Судья КОМАР
– Удав?
Адвокат УДАВ
– Я думаю, мой подзащитный прав!
Адвокат ДИКОБРАЗ
– Я – за! Судом по горло сыты.
Судья КОМАР
– Лиса?
Адвокат ЛИСА
– Прошу, на усмотрение суда.
Судья КОМАР
– Скворец, скажите, я никоим лядом
К свидетелям, к родне не отношусь?
Я родственником вам не прихожусь?
Обвиняемый СКВОРЕЦ
– Мы с вами в этом не стоим и рядом.
Я родственников этаких стыжусь!
Судья КОМАР (к Журавлю, Воробью, Хорьку)
– Я вам не сват? Какое умиленье!
В преступный сговор тоже не вступал?
В свидетели случайно не попал? 
(к конвою) 
Суд удаляется писать определенье.
Чтоб ни один,
Не дай бог, не пропал! 
(ко всем) 
Суд отменяется до завтра до утра,
Повестка завтра та же, что вчера.

Все встают, расходятся. 
Муфлон, проснувшись, один.

Член суда МУФЛОН
– Вот так и получается всегда:
Придут – разбудят, не разбудят – бросят.
Уснешь – вставай! – уж приговор выносят.
Не шутка дело – раздаем года!

И так всю жизнь – до Страшного Суда.
Блажен, кто в сон стремительно ныряет.
Привычек скоп – второй природы власть.
Вон, Мышь в носу все время ковыряет – 
Уснуть боится – может с кресел пасть.
А я всю жизнь сижу и сплю забытым,
Привык уже – обратно не свернешь.
Я б тоже спать не стал, да в нос копытом – 
Не коготь, чай! – особо не пихнешь.
Когда б судьей был я – зверей не мучал,
Сажал с собою рядом пару чучел – 
Оно надежней – не храпят, не блеют,
Ни хрюк, ни квак, ни шип – 
Ничто не омрачит.
И время точно также мчит,
И дело также разумеют.
И кто их, к черту, различит?
    
ДЕЙСТВИЕ  3

Все на местах. 
Комар зачитывает определенье.

Судья КОМАР
– Судебная коллегия в составе
Муфлона, Серой Мыши, Комара,
Прервавши заседание вчера,
Сей документ зачесть считает вправе:
«Поскольку поводов к отводу не добыто – 
Решить отказом, раз и навсегда,
О чем к сему приложены копыта
И члены членов сводного суда».
Прошу теперь экспертов пригласить,
А также заключенье огласить.
Входят эксперты.
– Прошу, мужи ученые, входите,
Кто соизволит первым речь держать?
Ишак?.. Никто не будет возражать?
Что скажете, Ишак?
Гл. тех. эксперт ИШАК
– Да что хотите!
Судья КОМАР
– Я думаю, вы поняли задачу?
Гл. тех. эксперт ИШАК
– Не беспокойтесь, ради бога, от-и-шачу!
Судья КОМАР
– А где вы трудитесь, любезный?
Гл. тех. эксперт ИШАК
– У Шакала. Недолго, правда, год один всего.
Судья КОМАР
– Годков-то много вам?
Гл. тех. эксперт ИШАК
– Чего? Годков-то? Мало.
Зато довольны все до одного.
Судья КОМАР
– А по какой вы там экспертной части?
Гл. тех. эксперт ИШАК
– Грызу окаменелый экскремент – 
Мы ставим там один эксперимент:
«Органолептика и аутотренинг пасти».
Однако гидравлический клистир
Своим функциональным назначеньем
Спонтанным контр-гетеро-теченьем
Контаминально ставит нам сортир
С летальным оприходом в голове,
С потравом вытрава отравы поголовно
В полуанальный выход...
Судья  КОМАР
– Безусло-о-о-овно!
(К Моли) Эксперт имеет опыт по траве!
Член суда МУФЛОН 
(благоговейно закатив и вытаращив глаза)
– Эксперты, несомненно, копытентны – 
Не шутка дело – экскри...эк...срименты!
Адвокат ЯСТРЕБ
– Согласно положениям устава,
Эксперт имеет слишком малый стаж,
Познаний ограниченный багаж,
И быть экспертом не имеет права.
Судья КОМАР
– Что скажете, Ишак?
Эксперт ИШАК
– Монументально!
Муссируя придаточным числом,
Актируюсь синхронно-экспортально
Посредством впрыска экспертом Ослом...
Судья КОМАР
– Замены просите?
Эксперт ИШАК
– Поли-функци-анально!
Судья КОМАР
– Эксперт болеет, простудился вдруг.
Ишак, свободны, вас заменит Жук.
(Ишак, гордо глядя, выходит.
Встает Навозный Жук)
Тех. эксперт  НАВОЗНЫЙ ЖУК
– В траве и сене я не разбираюсь.
Ни в импортной, ни в местной, ни в какой.
Их не бывает под рукой – 
В навозе день и ночь копаюсь.
Однако, что такое есть навоз?
Для полного об этом представленья
Давайте, глянем Мерину под хвост,
Вообразим процесс пищеваренья.
Когда с передней части входит сено
Или еще какая-то трава,
(У Мерина в том месте голова),
Оно идет в желудок постепенно.
А там внутри – кишка.
Длиннее Мерина на 33 вершка.
И, вот, когда трава кишку проскочит,
На выходе имеем концентрат,
Которым занимается наш брат.
Или другие. В общем, кто захочет.
И здесь, считаю, выходная мощность –
Решающая все величина,
Поскольку концентрацию и прочность,
А также, консистенцию и сочность,
Определяет именно она.
Судья КОМАР
– Исследовали, значит, многогранно?
Тех. эксперт НАВОЗНЫЙ ЖУК
– Естественно. У палки два конца.
К любой проблеме, чтоб зайти с лица,
Пойти удобней сзади, как ни странно.
Судья КОМАР
– А как, скажите, установлен вкус?
Тех. эксперт НАВОЗНЫЙ ЖУК
– На вход мы подавали сена куст
И с расстоянья метра брали пробы – 
Там выход получается, как раз.
Замерили на слух объем утробы,
А остальное смерили на глаз.
Поскольку данный агрегат был безотказен,
И оснований для сомненья нет,
Комиссия дает суду ответ:
У сена вкус на входе безобразен
И безобразен, точно также, цвет.
На выходе же вкусу равных нет.
Судья КОМАР (к адвокатам)
– Слыхали заключение науки?
Траву, не то, что есть,
А взять противно в руки!
Садитесь, Жук, пока. Мы вас еще допросим.
Козу теперь, давайте, лучше спросим. 
(к Козе) 
Скажите нам, достаточно ли точно
Вам удалось цену определить?
Эксперт-экономист КОЗА
– Вопрос с ценой был выяснен досрочно – 
Имущество скворцовое заочно
Мы постарались поровну делить.
Теперь, боюсь я, доля Ишака
Достанется Жуку, наверняка.
Ему лишка – вдвойне. Скажу вам откровенно,
Довольны были б мы ценой,
Когда бы эта доля...
Судья КОМАР
– Несомне-е-е-енно! 
(к Моли диктуя) 
Про-да-ли по за-вы-шен-ной цене!
Вопрос исследован экспертами подробно,
Как с задней, так с передней стороны,
С конкретным указанием цены
По методу работ внутриутробно. 
(к Козе) Коза, садитесь. Так и надо впредь.
Оно, ведь, бухгалтерия – не шутки...
Что скажет Дятел?
(Дятел вскакивает, как угорелый)
Эксперт-пожарник ДЯТЕЛ
– Все могли сгореть!
Сгореть могли! Могли сгореть в желудке!
Оно горит!.. Мы все не ожидали!
Ишак привез огромную скирду,
Мы с ним от пакли вместе зажигали.
Горит!.. Горит!.. Предчувствую беду!..
Холера! Эпидемия! Пожар! 
Апокалипсис! Мор!!
Прокурор РОСОМАХА
– Какой кошмар!
Эксперт-пожарник ДЯТЕЛ
– Ишак с Жуком чуть сами не сгорели –
Жука в стогу едва не просмотрели!
Шакал с Гиеной, прямо, угорели! (охрипнув)
Короче, потушили еле-еле...
Судья КОМАР
– А вы не допустили перегиб?
Эксперт-пожарник ДЯТЕЛ
– Нет, испытанья проходили ровно.
Когда зажгли – поднялся к небу гриб,
А Жук случайно к факелу прилип,
Которым в Мерина совали...
Судья КОМАР
– Безусло-о-о-овно! 
(к Моли, диктуя)  
Эксперт от белены чуть не погиб!
(за кустами шум, гам.)
А ну-ка, гляньте, что за шум там  приключился?
(вбегает Боров)
Свидетель БОРОВ
– Прошу снять шапки...
Мерин удавился. 
(рыдая) Безвременно нас всех покинул разом,
Как только огласили результат.
Скворец во всем виновен, супостат!
Был Мерин на дворе привязан,  
И вдруг как захрипит:
«Спасите! Угорел! Горит!» – 
А изо рта полезла пена.
«Я весь, кричит, обеленен! Осенотравлен!»...
Судья КОМАР
– Несомне-е-е-енно! 
(к Моли, диктуя) 
Свидетель был отравой устранен!
Теперь всем ясно, до чего преступна группа? 
Обозревает суд еще четыре трупа,
Прошу не удивляться ничему –  
К утру указанные в корчах околеют:
Баран и Боров, Бык, а также Мул
Прохрюкают недолго и проблеют! 
(к адвокатам) Защиты мненье следует спросить?
Адвокат УДАВ
– Скажите, Боров, не могли сбесить
Его авторитетные эксперты,
Когда решили акты огласить?
Их Мерин не пытался укусить?
Свидетель БОРОВ
– Пытался, было – все мы, братцы, смертны.
Беззубый он. А как тут не сбеситься?
Вот я, в суде покуда нахожусь, 
Я тоже, может быть, сбешусь, 
Когда такое огласится!
Адвокат ДИКОБРАЗ
– А ну, ответьте мне, свидетель,
Когда удавленного вынули из петель,
Что вы заметили впервой?
Свидетель БОРОВ
– Я сразу отравление заметил – 
Раздутый, синий был.
И весь набит травой.
Адвокат ЯСТРЕБ
– Вы что здесь крутитесь? С чего он околел?
Он что, повесился, потом травы поел?!
Свидетель БОРОВ
– Нет, он не сразу. Как-то постепенно.
Травы поест. Потом петлю возьмет. 
Потом попробует уже наоборот.
И так, пока копыта...
Судья КОМАР
– Несомне-е-е-енно! (к Моли, диктуя) 
Умыслили убийство наперед!
Медэкспертов допросим в этом плане,
Они уж нам расскажут вдругорядь.
Вопросы есть?
Адвокат УДАВ
– Коль речь тут об обмане...
Судья КОМАР
– Снимается! Довольно повторять!
Адвокат УДАВ (к Борову)
– Тогда скажите, вам бывало плохо,
Когда начавкаетесь вы чертополоха? 
Его ведь подзащитный не косил?
Судья КОМАР
– Снимается! Суд это допросил!..
Выносится судом постановленье:
Поскольку в зале выяснился факт
Повешанья посредством отравленья,
С последующим фактом удавленья,
Суд оглашает следующий акт:
«О приобщеньи к материалам дела
Утробы из отравленного тела,
Исследовав при этом потроха
На очевидность факта истязанья,
А также дать по лесу указанье
На суд Бульдога привести и Петуха».
На этом заседание закрыв,
Суд объявляет час на перерыв.

Все встают, уходят. Входят, озираясь, 
Шакал и Гиена.      

ШАКАЛ (хихикая)
– Отлично вышло, бесподобно,
Как говорит Комар – «внутриутробно»!
А ты, Гиена, хмурая чего-то?
ГИЕНА
– Я не «она», а – «он»! Долблю тебе давно.
ШАКАЛ
– Без разницы, у нас одна работа.
И ты, и я – типичное «оно»!
ГИЕНА
– А так и говорят, в лесу, по крайней мере.
Скажи мне, отчего сбесился Мерин?
ШАКАЛ
– Не нашего ума. Но кровопийство
Скворцу подвесим, как он не крути.
Убийство не простое – полити...
ГИЕНА
– Да ну-у! А я считал – самоубийство.
ШАКАЛ
– Ты б меньше рассуждала и считала.
ГИЕНА (дико взвизгнув)
– Я не – «она»!
ШАКАЛ (не обращая внимания)
– ... а слушала Шакала.
Твой Мерин – животина, требуха.
Нажрался – лопнул! Сам себе виною.
Но мы его, Гиена, беленою
Набьем и в суд представим потроха.
Кумекаешь? Или еще не ясно?
ГИЕНА
– А как пихать ее? Она ж, того, опасна?
ШАКАЛ
– О, боже, дал же Лев работу – 
Всем разъяснять да разжевать.
Не мы же станем набивать!
Теперь понятно идиоту?
ГИЕНА
– Так что, не надо убивать?..
ШАКАЛ
– Да-а-а... Понял я: не зря, Гиена,
Ты в нижнем чине до сих пор – 
Представь таких ко Льву во двор,
Не то, что чин, а...

Входят Комар, Мышь, Муфлон. 
Комар беседует с Муфлоном

Судья КОМАР
– Несомне-е-е-енно!
Муфлон, пишите приговор. 
(к Шакалу) 
Кого я вижу – лопни очи! –
Его высочество Шакал!
Давно, давно я вас искал
И Лев искал вас, между прочим.
ШАКАЛ
– Я здесь, извольте, прискакал.
И, вот, Гиена... Очень злобна.
Представить вам ее привел,
Она по виду хоть и квёл,
Зато по службе...
Судья КОМАР
– Безусло-о-о-овно!
(хихикая) А я-то думаю – Козел!
Нетрудно, право, обознаться.
Похож, ей-богу.
ГИЕНА
– Рад стараться!
Судья КОМАР
– Слыхали «Акт о приобщеньи к делу»?
ШАКАЛ
– Сегодня ж приобщаем лапы к телу
И к завтрему начиним беленой.
Виновным похорон уже влетело.
Судья КОМАР
– Мы здесь продолжим суд, вы действуйте.
ШАКАЛ (Гиене)
– За мной!

ДЕЙСТВИЕ 4

Все на местах.
Явились Бульдог и Петух. 
Петух пьян.

Судья КОМАР
– Эксперт Бульдог, вас суд предупреждает:
Ответственность несете за отказ.
Эксперт-писатель БУЛЬДОГ
– Да что вы! Не особо утруждает – 
Лишь истина пусть только побеждает – 
Мы за нее горой, хоть сей же час!
Судья КОМАР
– Вы подтверждаете публично заключенье?
Эксперт-писатель БУЛЬДОГ
– А как же! Со Скворцом одно мученье! 
Судья КОМАР (к Петуху)
– Для приговора было бы недурно
Услышать также мненье Петуха.
А то, мы всё: кишки да потроха!
Хотелось, так сказать, кало-ратурно,
Оформить это как-нибудь культурно.
Вы все-таки в искусстве...
Скворец, Воробей, Журавль хором
– Ха-ха-ха!
Судья КОМАР
– Петух, суду скажите, с чем в сравненье
Шли песни подсудимого Скворца?
Скажите нам от своего лица.
И что вообще вы скажете о пеньи?
Эксперт-композитор ПЕТУХ (икая)
– Вопрос и...сследовался нами до конца.
Сейчас я по возможности задви...ину – 
К размаху с детства, знаете, при...ивык,
Скворцовы песни – это просто пши...ик!
А для сравнения? 
«Дубрявую кудрину!»  Ик...
 (поет) «Ах, ты, сукин сын, комаринский мужи...ик».
Судья КОМАР
– Он так и пел, что сукин сын – Комар? 
Эксперт-композитор ПЕТУХ
– В народе так поют.
Прокурор РОСОМАХА
– Какой кошмар!
Эксперт-композитор ПЕТУХ
– Вы не подумайте, я это так, беззлобно.
К тому же, у народа перенял.
Народ поет, народ и сочинял.
А у Скворца – не помню...
Судья КОМАР
– Безусло-о-о-овно! (к Моли, диктуя) 
По-хаб-щину в лесу распространял!
Эксперт-писатель БУЛЬДОГ
– Я от себя добавлю пару строчек:
Пора сажать без всяких проволочек!
Ведь, что поет, стервец! Бедняга Мерин,
Какую муку принял, как страдал.
От песен он сбесился, я уверен,
Я это сразу точно угадал.
От них любой из нас сбеситься может!
Адвокат УДАВ
– Так, значит, вы сбесились тоже?
Эксперт-писатель БУЛЬДОГ
– Сказать по правде – искренне взбешён!
Адвокат УДАВ
– И заключенье в бешенстве давали?
Судья КОМАР
– Снимается! Вопрос давно решен,
Подобные вопросы задавали!
Тех. эксперт НАВОЗНЫЙ ЖУК
– А я, хоть слуха начисто лишен
Своим функциональным назначеньем,
Но все равно согласен с заключеньем
И с выводом, который оглашен. 
Судья КОМАР
– На этом завершаем обозренье!
Суд начинает слушать пренья.
Адвокат ЯСТРЕБ
– Я протестую! Суд не допросил
В открытом заседаньи подсудимых
И сведений,  суду необходимых,
Из показаний их не огласил.
Судья КОМАР
– Снимается протест! Вы время не тяните.
Суд слушает, что скажет обвинитель.
Прокурор РОСОМАХА
– Какой кошмар. Чудовищно. Ужасно!
Беспрецедентно-ухищренный рецидив,
Антиживотноалчностный мотив – 
Из материалов дела это ясно!
На основании этого считаю,
Приговорить указанную стаю:
Скворца – к 12 годам. Не слишком много,
Но хватит, чтобы впредь не повторять.
12 – Воробью. Туда ему дорога.
Журавль – 9, а Хорьку, пожалуй, 5...
При этом, все описанное ране
И не описанное также в этом плане,
Имущество и скарб конфисковать!
Прошу к тому убрать из обвиненья,
За недоказанностью, варварский пожар
И случай с Мерином, по акту удавленья,
Частично исключить. Какой кошмар!
Судья  КОМАР
– Приятно было слушать Росомаху.
Однако, с Мерином, пожалуй, дали маху.
Гуманный суд не ставит пред собой 
Задачей осужденье невиновных,
Однако, вред деяний уголовных,
Я думаю, усмотрит здесь любой.
Под натиском улик неоспоримых
Признаются преступники к концу.
Я от души советую Скворцу:
Покаяться в деяниях творимых,
Поэтому, одуматься прошу.
Хорек – пример достойный для того,
Его мы и отпустим одного.
(раздается шум за кустами, голоса)
(к Моли) 
– Взгляните, Моль, что там за шум?
Секретарь суда МОЛЬ
– Шакал пришел, мешок принес огромный.

Входят Шакал с Гиеной, вносят мешок.

Судья КОМАР
– Прошу, коллега.
Чересчур вы скромный.
Совсем заждались, милости прошу.
ШАКАЛ
– Не смею суд прервать –  
Как ни крути, а все же – процедура.
Утроба – вот, прошу обозревать.
ГИЕНА
– Тяжелая. Устали набивать...
ШАКАЛ (к Гиене, шипя)
– Молчи ты, проклятая дура! 
(к суду) Из Мерина достали сей же час.
В катаверной присутствовали лично,
Всё делали с усердием.
Судья КОМАР
– Отлично.
ШАКАЛ
– Закон на то и писанный для нас,
Чтоб соблюдать его до гроба...
Судья КОМАР
– Обозревается покойного утроба!
Прошу экспертов ближе подойти
И глянуть, чем внутри она набита.
Тех. эксперт НАВОЗНЫЙ ЖУК
– Пудов, скажу, не менее пяти,
Как выдержали ребра и копыта?
Эксперт-экономист КОЗА
– Набита беленой. Сомненье было,
Что не узнаем истинной цены,
Поэтому, чтоб сумма не убыла,
Мы взяли за аналог белены
Солому семилетней старины
Из самой дальней за морем страны.
Я в сене разбираюсь, как Кобыла,
Хотя, предпочитаю каплуны.
Судья КОМАР
– Исследованы полностью улики: 
(к Моли, диктуя) 
Трава Скворца дешевле повилики! 
(ко всем) 
Суд переходит снова к преньям.
Защиту выслушать внимательно готов,
Поскольку мнение свидетелей-скотов,
Экспертов, иже с ними обвиненья,
Заслушал суд. Теперь защиты мненье.

Свет гаснет.  
На краю сцены высвечивается сломанный дуб. 
На нем сидит Ворон.

ВОРОН (сам с собой)
– Лет 300, почитай, на белом свете
Живу уже, чего не повидал.
Воюют меж собой то те, то эти...
Кто выгадал, глядишь, кто прогадал.
И каждый половчей ужиться метит.
Вся жизнь вокруг – один большой скандал!
Да-а-а... Суета сует – пустое дело.
Все до поры. А как покинет тело
Усталый дух в поспешке, в суете,
Лишь место ваше в жизни опустело – 
И, вот, вы – падаль. Эти или те...  
Ко мне под лапы ляжете в итоге.
И все равны: кто в чёрте жил, кто в боге.
Корысть свою положите с собой.
А мне видней, как с ней распорядиться – 
Мне не пристало с падалью рядиться –
Три сотни лет питаюсь на убой.

Смешно: живут, доказывают, судят – 
Все триста лет одно и то ж.
Одних на трон венчает ложь,
Других пустая правда губит,
А в результате жизнь – на кон!
Она и так у вас – не шибко,
А коли есть еще ошибка,
То здесь безжалостен закон!
Поверьте, это – испокон.
Сегодня видел: копья не жалеют,
Защита прямо извелась.
А толку что? – Закон и власть
Родят друг друга и лелеют.
И млеют, почивая всласть.
А кто коснется этого хоть краем,
Хоть даже словом, звуком, тишиной – 
Закон его объявит беленой
И вырвет с корнем. Мы примеры знаем.
Поверьте, так оно и есть.
Ярлык повесят – с этим делом просто.
Ославят повсеместно как прохвоста,
А там – извольте: «Боже, дажд нам днесь...».
Скворец – пример: еще не спели трубы – 
Уже приговорен. А что тому виной? – 
Рубить матерые рога хотел и зубы,
Имея только крылья за спиной.
А этого в наш век ничтожно мало.
Уж лучше твердый лоб иметь
Да петь под бравурную медь!
А, нет – тогда пиши пропало.
Одна за все награда – плеть!
А Правда что? – Согласен, есть такая.
Но долго ль вытянешь, одну ее лакая?
Она ведь, Правда, только до поры,
Покуда лжи в проделках не помеха,
Но коль коснется – тут уж не до смеха – 
Рассудят моментально Комары!
На это их и создано без счету.
Покуда в свете есть живая кровь,
Их стая завсегда найдет работу,
Судиться станет до седьмого поту.
И высудят – хоть трижды прекословь!
Не нам судить, в чем кроются причины:
Они – топор, петля, извечный кнут.
Но суд вершат не от своей личины,
Не тронут даже пальцем  мертвечины,
А к теплой крови, к жизни – так и льнут!
А кто от этого в достатке? – Я, конечно.
Бывает так: осудят скороспешно,
Потом спохватятся: «Промашка! Перегиб!
Оправдывать...», –  а я уж съел! Потешно.
И, вот, на памятник выводят:
«Жил безгрешно,
В борьбе за Правду-матушку погиб».
Уж, мы-то, Вороны, на свете повидали.
Тут за три века стольких оправдали – 
Мозгов не хватит вспоминать имен.
Иным, случалось, вешали медали.
Одна беда: с прошествием времен.
Да-а-а, ложь кого угодно укокошит.
Сам черт не разберет:
При этом Льве – хороший.
А при другом – из ряду вон, плохой.
А третий – ко всему глухой – 
Не достучишься – трижды будь лихой.
И будешь маяться собой, как тщетной ношей.
А если выразить яснее на словах:
Все в мире зиждется на Львах!
И Ястреб, и Удав без пользы дела
Колотят грудь желаньем оправдать:
Коль решено Скворца суду предать – 
Здесь Правда-матушка, считай, осиротела.
А посему, хорошего не ждать.
Злорадствует натравленный Шакал,
В который раз гнилые зубы точит,
Доволен – ловко все сфабриковал,
Комар, пожалуй, носа не подточит!
А, впрочем, тот не больно-то и хочет.
И, думаю, не больно горевал.
От Льва заданье было: сделать вором.
И здесь ты трижды честным будь – 
Ярлык прибьют тебе на грудь.
А с ним, мой братец, не вспорхнуть.
Я говорю вам это – Ворон.
       
Гаснет свет. Занавес.

г. Свердловск,  
СИЗО-1, 1985 год 

1985