Пресса

«По правде говоря»… О Поэте и не только

, 17 января 04


«Имя Тебе Любовь: не отвергни мене
заблуждающегося. … Имя Тебе Свет:
просвети душу мою…»
Св. Прав. Иоанн Кронштадтский

«Душа слышит свет…»
Н. В. Гоголь (цитата по
одноименной книге священника
Н. Булгакова)

Начну издалека. Но – с самого главного. Для чего все мы здесь? Есть ли ответ на этот вопрос? Конечно да, есть, и каждый из нас знает его. Мы здесь – для Любви. Мы рождаемся с жаждой любви, мы живем с надеждой на нее, мы умираем с сожалением, что не сумели ее найти и воплотить. Мы – искатели любви…
Оглянемся вокруг… как прекрасен мир, в который мы пришли!.. Бездна голубых океанов – то тихих, умиротворенных, сонных и ленивых, то мятущихся, ревущих, обезумевших, страшных... Синева небесных просторов, где живут белоснежные облака и отражаются сиреневые зори… Лесная гармония, таинственная и загадочная, с уютными тропинками и непролазными чащами, вечно хранящими свою нерассказанную сказку…
 
Звон вечной мерзлоты, веселый гомон джунглей, легкий простор, раздолье и разнотравье полей, стрекотание выжженной солнцем саванны… Величавые львы и тонконогие лани, щебечущие птицы и смеющиеся дельфины, шелестящие дожди и поющие вьюги… Красота и великолепие разнообразия, уравновешенность сочетаний не сочетаемых контрастов… Мириады звезд и крошечная одинокая планета, бесконечность пространства, вечность времени… Зачем мы здесь? Мы уходим от ответа на этот вопрос, прячемся в повседневности и привыкаем не думать… Но при этом так стремимся, так ищем, так хотим только одного: безусловной любви… Любите нас, потому что мы одиноки… Любите нас, потому что мы не имеем смысла и не знаем цели… Любите нас, потому что мы умрем… Любите нас – просто так, - потому что мы живем здесь, не ведая откуда пришли и куда вернемся… Любите нас, несмотря ни на что, - мы такие жалкие и несчастные… Каждодневный мучительный поиск любви. Ликование, когда удается прикоснуться к ней, вдохнуть, почувствовать близость… Отчаяние, уныние, когда утрачена надежда найти. Но не разум наш человечий, великий и убогий, ищет, ликует и унывает, отчаивается и надеется, любит и болит… Болит и любит душа. Наша бессмертная душа, которая есть крошечная частичка Света той великой и безусловной Божественной Любви, силой которой мы воплощены и живем здесь и с которой воссоединимся, если высветлим душу свою, живя здесь. Высветлим – любовью.
 
Мы все так ищем, так жаждем любви. Но готовы ли любить мы сами? Любить тех, кто нуждается в нашей любви, кому ее так не хватает и кто ее так отчаянно ждет, - любить тех, кто рядом… Мы болеем не оттого, что не любят нас. Мы болеем оттого, что не любим мы сами. Любовь целебна… Каждодневный поиск любви … в себе самом.
 
Прислушаемся к своей душе. Что вызывает у нас улыбку умиления и радости? Чье-то проявление любви – теплое слово, доброе чувство, желание помочь, да просто чья-то доверчивая искренность – как выражение надежды на наше сочувствие и понимание. Что вызывает злость, обиду, досаду, раздражение?.. Попытки унизить, оскорбить, проигнорировать, оттолкнуть, показать силу и власть… - от бессилия души своей, не сумевшей обрести Любовь… Душа, помраченная отсутствием любви, тоскует, ноет и болит, болит, болит… И ожесточается и сеет вокруг себя зло, мрак и разрушение… Как научиться любить? Слышать Свет тот Единственный?..
 
К тем, кто это умеет, тянутся люди – просто побыть, постоять рядом, перехватить взгляд, послушать слова… испытать радость сопричастности любви. Как же необходимо это тем, кто не верит и не живет Его Любовью, а блуждает здесь в потемках безбрежной несправедливости и беспрерывных несчастий… А эти вечные ценности – Мир и Правда, Красота и Труд, Добро и Справедливость… Где это все? Неужто пустые звуки назойливой никчемной морали? Да нет же. Все это есть, есть в нашей жизни, все это – проявления Любви, ее следствия, различные разнообразные выражения, воплощенные в разных гранях людских наших взаимоотношений и деяний… Все так сложно и так просто, и так запутанно и так прозрачно, и так непонятно и очевидно… Как разобраться, где прочитать, кого послушать? Не сразу восстанешь из неверия своего, но постепенно, шаг за шагом, доверяясь душе, пробираясь по завалам, балансируя на тоненькой ниточке – светлом луче, восходящем к Истине… Как не свалиться, кто поддержит и подаст руку, кто подбодрит и укрепит, кто вселит уверенность в правильности пути? Или у нас опять, как и прежде, «иных уж нет, а те далече?..»
Но не унывайте, не все так печально. Есть человек, живет рядом с нами – среди нас. Тоже ищет и взбирается по лучу,.. но – чуть впереди, чуть выше, чуть смелее. И всегда готов обернуться и помочь. И помогает. И не просто человек, а Поэт. Композитор. Бард. Артист. Александр Новиков. Послушайте!……
 
С ЧЕГО ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
А начиналось* (* Все приведенные здесь и далее цитаты, кроме специально оговоренных исключений, взяты из стихотворений и песен А. Новикова) все с того, что понял Александр Новиков в какой-то момент, что не может жить без стихов и музыки. Избитое словечко «призвание», но точнее не скажешь. То, что он призван, что у него есть, что сказать людям, и что он обязан это говорить, Новиков усвоил еще в ранней юности – раз и навсегда. И началось. Главное – творить, писать стихи и музыку, петь, остальное – побоку, как придется. Суета житейская. Смена вузов, смена профессий, а еще – поиск тех, кто сможет поддержать, быть рядом всегда, кто не оставит, не бросит. А что же в творчестве? Первый альбом в модном стиле «рок» – тогда запретном (или, мягко говоря, официально не приветствуемом), - в целом, будто бы, вполне невинный. Но, оглядываясь назад и понимая, что в нем рождался Поэт, невольно обращаешь внимание на некоторые моменты. Вызывающий дерзкий стиль исполнения. Зародыши социальной сатиры – на тех, кто легковерен и так любит быть обманутым, что даже готов за это платить. На тех, кто «излучает блеск» фальшивый, будучи внутри абсолютно пустым, но таким важным и напыщенным… и кто способен блестеть лишь до той поры, пока не «дунешь посильнее»… (Ах, как же мы падки на внешний мишурный блеск!… «балбесы»…). На тех, кто «не лезет в гору» да «исправно молчит», но зато «всех переживет»… Причем как поется эта песня про «Черепаху»! Так долго, бесконечно - мучительно долго, что залипаешь по уши в этой сонной и медленной тоске, - такой, что уже выть хочется, и слушать больше невозможно, и взломаны уже все законы восприятия (песня продолжается 13 с лишним минут!), но музыка все длится, длится и длится, - с явным желанием вдолбить в голову слушателям, что нет ничего ужаснее на этом свете, чем быть такой вот черепахой в тинно - тягучем болоте, где «тишь да гладь». Только не это!!! И ярким контрастом, противопоставлением этому тягомотному кошмару еще три (из восьми!) песни, где главное – движение, движение вперед и скорость, на коне ли, на велосипеде, на «моторе», но – только вперед и быстрее, «ехать, не стоять», преодолевая виражи, иначе жизнь невозможна, иначе все прекращается, засыпает, умирает… Имеет смысл и приносит пользу только то, что движется вперед. Что еще в этом альбоме? Вместе с первым вызовом – первая уверенность в себе и в своих силах, в том, что «все мы умеем и все нам дано», и жизнь всегда дарит шанс тому, кто не стоит на месте. И стремление «парить…не теряя…ни метра дерзкой высоты», «смело и независимо». И обещание (самому себе, наверное) жить «назло испугу», когда «не запугаешь и не купишь ничем»… «Отсюда ввысь берется бешеный разгон»… И отсюда вполне закономерно вытекает то, что написал Новиков свой следующий авторский, никому и ничему не подражающий альбом, с которого уже действительно все и началось.
 
«Вези меня, извозчик»… Что в этой песне, если проникнуть вглубь, за ее блатную оболочку? Что в ней по сути? А по сути в ней то, что Новиков обобщит потом, через 20 лет в своем альбоме «Настоящий». Здесь заявлено все подлинное, здесь все по правде, все так, как есть на самом деле, без тени фальши или желания понравиться, угодить, покрасоваться… Это истинно мужская песня, выражающая твердую мужскую позицию в жизни – сильную, уверенную, спокойную, трезвую (пей – не пей, пусть даже «до упаду», а этого не пропьешь!). Позицию, достойную уважения. Такой не предаст. Не будет вилять и лебезить. Не свернет с раз выбранной дороги. Пожалеет слабого. Защитит. Простит великодушно. Останется верен себе и тем, кого любит и считает своими. Охотно проявит щедрость, но не станет размениваться по мелочам. На такого можно положиться и доверить ему и свою жизнь, и свою смерть. В этой песне (и в альбоме в целом) Новиков уже не мальчик, не юноша, - он взлетел и неимоверно продвинулся вперед (за какой-то год или два!) и обрел свой Голос и Силу, и Мужество, и Уверенность осуществленного Выбора. В этой песне он – Настоящий. Мужчина. Поэт. Человек. И эта позиция завораживает, и привлекает, и восхищает, и вызывает желание благодарить и подражать, и удивляет: неужели есть еще кто-то, кто так может? Кого не прилизали, не завинтили, не приручили, не запугали? Кто может встать и сказать правду о том, что происходит, и объяснить каждому, кто чего стоит. Не за славу. Не за деньги. Не по просьбе, не по приказу. Просто потому, что кто-то должен это сделать – встать и сказать правду. Подумайте, кто из нас способен на такое? Даже в своем тесном мирке… А Новиков смог. Да на всю страну. И эта его позиция – во всех песнях альбома, такого глубокого и разнопланового и ставшего основой всего дальнейшего творчества его автора.
 
Знал ли Новиков о том, что ему будет за этот альбом? За эту его позицию, где уже в полный голос звучит яркое и талантливое разоблачение существующего строя «развитого социализма» (помните еще, наверное, как назывались в толстых красных книжках всяческие красоты нашей неподражаемой действительности?) Что ему будет за эту позицию и за смелость и нахальство провозглашать неприкрытую правду направо и налево? Новиков, как истинный Поэт, опередил свое время, став певцом той самой гласности, которую вскоре разрешили нам всем очередным постановлением. «И что вокруг изменится, как знать?». Изменилось вот, но он опередил время и «расплатился» за это. Но ведь не будь Новикова и этого его альбома, полного горькой социальной сатиры, - как знать, появилась бы у нас вообще эта гласность?..
 
Так знал ли он все же, что ему будет? Может быть, и не знал, но совершенно точно – предчувствовал. Потому что тот, кто поистине призван, всегда пророчествует. И Новиков напророчил себе «каменные стены» и «проклятую Сибирь». «Развязать бы мой язык, да завяжут руки…» И завязали, да так накрепко – 10 лет мог просидеть, а мог бы и вообще не выжить. А кто вязал? Не абстрактные какие-нибудь функции, а конкретные люди, о которых тоже было пророчество («думал – люди, верил им. Оказалось – звери»), и которых Новиков потом так великолепно воплотил в басне «Комарилья» в образах лис, шакалов и баранов. Но не надели они басенные маски, а наоборот – сняли их, открыв свои истинные не-лица и обнаружив суть свою нечеловеческую. Ведь это только кажется нам, таким вот «людям», что мы – люди. На самом же деле… Как вообразить, как представить, что люди способны творить такую вопиющую несправедливость?! Творить зло собственными руками, будучи убежденными в своей правоте? Или – убедив себя в ней за приманку или от страха? Как же все-таки отличаются друг от друга, как не совпадают идеи и Идеалы, законы и Заповеди, правила и Правда… А мы так легковерны и так падки на обман… И жизнь – «другой иллюзион» (как у Новикова еще в «Рок-полигоне»). Но не так-то просто все-таки нас обмануть. А обмануть всех – и вовсе невозможно. Народ всегда чувствует, где Правда. И разлетелся «Извозчик» Новикова по городам и весям – моментально, не успев выйти, на тысячах переписанных друг у друга кассет… как прежде разлетались по стране песни Высоцкого…. И упивались мы правдой, которую не смели сказать сами, пока ее автор «в крик под стальные звуки» (еще одно пророчество!) сполна получал колючую и кровавую благодарность за свой единственный Выбор: встать и сказать. «Так и быть, за всех страдаю»… Но не сказать нельзя, потому что иначе ведь все мы рискуем утратить окончательно свое человеческое, подлинное, настоящее и останутся у нас не лица человеческие, а маски, за которыми – иная природа… Кнут и пряник, приманка и наказание, ордена, награды и решетки, этапы, зоны… Кто же мы? В песнях Новикова – ответ на этот вопрос. Мы – люди, когда живем по совести. Всем свойственно ошибаться, но у каждого есть возможность исправить содеянное. Остаться Человеком. Или стать им, сделав свой Выбор. Который не будет зависеть от привлекательности похвалы или размеров угрозы, а будет зависеть только от одного: соответствует ли то, что мы собираемся сказать или сделать той высокой Истине, в основе которой – Любовь, Сострадание, Добро… Но как трудно это определить, в жизни все так запутано! А может быть, мы все же лукавим? Может быть, на самом деле это не так уж и трудно? Если набраться духа и смелости? И выбрать, наконец, путь, который ведет к Свету? И прислушаться к тому, о чем поет нам Поэт…
 
Светом наполнены все альбомы Новикова, светом Любви, Красоты, Сочувствия, Боли... (Ведь и боль может быть светлой, если душа не о себе болит, не о собственном благополучии, а о людских несчастьях и бедах!). Свет разлит в стихах и в музыке, и в том, как показывает нам их автор нас самих, нас – то комичных, то страдающих, то любящих, то завистливых, подлых, то чутких и отзывчивых, то черствых, равнодушных, но – таких знакомых, родных, близких… живущих рядом… – нас с вами. Невозможно не прислушаться, не внять, не сделать выводов… Светом наполнена и пронзительная песенная лирика – такая трепетная, нежная и грустная, такая красивая, возвышенная и гармоничная, такая прекрасная в своей бесконечной чистой духовности… Свет также и в сатире и иронии, напрочь лишенных малейшего намека на пошлость. Все это есть в «Извозчике», и еще есть то, что позволило альбому этому стать не единственным альбомом Новикова, а всего лишь – первым. Несгибаемое упорство и готовность отстрадать и отмучаться за все содеянное, так как оно содеяно во Благо. Неистребимая уверенность в необходимости продолжать начатое. Несокрушимая решимость отстоять свой единственно возможный Выбор. Выбор в пользу Добра и Света. Почему? Да потому что рожден в этот мир, как и мы с вами, а значит призван что-то в этом мире совершить, что-то исправить, что-то изменить к лучшему… Потому что невозможно выносить непроходимую тьму заблуждений и мрак несправедливости. Потому что – Человек, для которого «лучше… в жестокой муке спалиться, чем совсем без мук существовать» (и хочется не существовать, а жить!).
 
Потому что человек, как и мы с вами. ?Но еще – и это главное – Поэт. Настоящий…
 
НЕПРИКАЯННЫЙ
Чем Поэт отличается от нас всех? Хотя он и отличается-то вроде не сильно? Если разобраться… Но есть, есть всегда то, что отличает – по существу, по сути, по природе. Поэт – всегда Избранник. Он не для себя живет, а ради дара своего, вожженного, вплавленного в душу Повелением, живет ради того, чтобы выразить и воплотить то, что досталось ему Свыше. Помните, у Пушкина: «… он вырвал грешный мой язык … и жало мудрыя змеи…» Отсюда – неприкаянность. Так как нет Поэту с этим «жалом» покоя нигде, ни с кем и никогда. Нет ему покоя в мире этом неправедном, где все не так, как должно быть. Ведь и мы все чувствуем, что не так. Иначе бы не переживали, не тосковали, не унывали. Но мы не знаем, что именно не так. Думаем, что знаем, но – ошибаемся. А Поэту – как Избраннику – вложен в душу камертон эдакий нравственный: может он и не знает точно, как надо (как и все мы!), но зато точно чувствует, как не должно быть. Поэтому и читаем мы стихи, и жить не можем без поэзии, и ищем в ней ответы на наболевшее. Но самому Поэту-то каково? Только хочет вписаться, остепениться, соответствовать, как – тут как тут: камертон звенит-надрывается – «не то!», «не так!», «фальшь!». Не сможешь ты – как все. Вот и получается: «куда ни бреду я – все против шерсти»… «и в каждом звуке и … жесте – кому-нибудь на пути». Это уже из Новикова. И остается «слоняться с горластой гитарой» там, где «никто не узнает»…
 
Но нет, не дождетесь. Это – только изредка, под настроение. А так – весь путь – и в жизни, и в поэзии – «на красный свет», на пределе скорости, не оглядываясь, на износ… Но «не глохнет мотор» и «на самых диких виражах», и гонит Поэт своего крылатого коня, чтобы «не в спину смерть, а в лоб», и тянет свою «лямку», хоть и «горько…в ней, одиноко и тесно»… Неприкаянность и неуспокоенность во всем. И бесшабашность. «Мне еще по струнам можется наотмашь, по ветру слова бросая…» Несмотря на все запреты и препоны, и на все попытки сжить со свету, сгноить, физически уничтожить. Несмотря ни на что – «бей, покуда растеряешь семена», пусть «головы своей лишишься» и «сгинешь ни за грош», но – только так возможно, и только в этом правда. Та самая Истинная правда, с камертоном сверенная. И не может Поэт никак иначе, и только потому он – Поэт. Не будь у нас Поэтов – в кого бы мы все давно превратились?! Эх!.. Слава Богу, они есть.
 
Неприкаянные… Несгибаемые… Настоящие. «Не желавшие чужими стопами».
 
У каждого Поэта путь всегда свой – неповторимый, единственный в своей избранности, ведущий к Свету, не терпящий фальши и вранья ни в ком и ни в чем. И закалку жизнь дает каждому Повелением Свыше – именно ту, которая необходима. Чаще в самом детстве. «Думал я: что такое любовь? Видно, если не бьют сапогами»… Но зато не свернуть Поэта с пути ничем – ни угрозами, ни травлей, ни равнодушием, ни лестью и подкупом, ни предательством. Только плечами пожмет и пойдет дальше. А если и больно – не покажет ни за что. «Грозятся уйти, уходят ли – Я все равно остаюсь»… И останется с нами и будет искать Свет и помогать нам. Но знаете? Иногда мы тоже должны помогать Поэтам. У них ведь «босые души»… Об этом есть и у Высоцкого, и у Новикова. «И…в какую ни оденусь роскошь, голосит душа босая». Почему голосит? Да потому что живая она, и светлая, и плохо ей во мраке да во зле, да в несправедливости. Но… «Я – бурлак»… И не сбросить эту лямку, не запросить легкой жизни, не спрыгнуть с пути, не свернуть, не соскочить, не стать «как все»… — не для этого рожден.
 
Любите Поэтов! Любите, при жизни их любите, а не посмертно, не после, а сегодня, сейчас…
 
Но только Настоящих. Как отличить? Да по неприкаянности этой – внутренней, душевной, непреходящей, неизбывной. Вот же она – в стихах, в песнях… «А я…как ветер гнал живой листок…», который «кувырком…и барахтаясь, крутясь»… и невозможно ничего «скопить впрок», все живется на раз, искренне, от сердца, и «все на пределе», и «нет тормозов…» И мечтается «пошататься почти что гаврошем» и тем самым почувствовать себя вне этого мира с его сытостью, стабильностью и наглой незыблемой однозначностью. Почувствовать себя непричастным к его животному стремлению к довольству и достатку, противопоставить себя его равнодушию ко всему невещественному, нематериальному и вроде бы неполезному, ненужному, лишнему… Как тяжело в этом мире Поэту, который не вписывается в его рамки, потому что обязан воплощать свой Дар – иначе Смерть – но Дар, что изначально не тождествен и даже формально враждебен миру, потому что призван нарушить его привычное течение, обыденный ход, и что-то в нем восставить, поправить, изменить…
 
Поэт и мир, в который он пришел, чтобы исполнить миссию своего поэтического таланта, находятся в вечном несогласии и борьбе друг с другом – как Свет и Тьма, как высшее и низшее, как ищущее и успокоенное, устремленное и равнодушное, живое и мертвое… Не бывает по-другому, и эта противопоставленность – критерий подлинности Дара, выражения в нем Истинной сути и Высшего Смысла, критерий его Божественной Природы, призванной вернуть человечеству утраченное им когда-то Совершенство. Это происходит и после смерти Поэта, когда потомки обретают и осваивают его наследие, и, тем паче, при жизни, выталкивающей его из повседневности – в иное, лучшее, высокое, светлое – туда, откуда Он родом…
 
«Я поменяю тысячу профессий…» И ни одна из них не приютит его, не признает в нем своего, не растворит в привычках и навыках. Потому что «поэт ретивый» – вечно, всегда, постоянно – «ищет новые мотивы» и пути в этой жизни, которые – только его, и зовут его одного, и ведут по дороге, на которой только и можно реализовать Дар, ради которого появился на свет. Ах, эта неприкаянность! «Поэта жизнь – не мягкая перина»… Ах, эта неприкаянность! «Лямка моя», в которую впрягся добровольно, но – потому что невозможно было не впрячься, - и которая теперь «невеста, епитимья и флаг», и тянуть ее, и не сбросить уже до последнего дня – приросла. Ах, эта неприкаянность! Невозможность соответствовать, подчиняться требованиям, исполнять правила… Постоянная неистребимая потребность устанавливать свои, не соглашаться, спорить, бороться, исправлять… И отсюда – гонимость… «Ярлыков-то в жизни разных я переносил»… Но – несмотря ни на что – упорство, сопротивление, непокорность… «И бунтовать, и струны рвать За все, что в сердце грел»… Настоящему Поэту всегда даны силы – противостоять, не смиряться, дерзать. Он – наедине с этим миром, один на один с ним, и чувствует это, и принимает вызов, и отвечает – гордо, стойко, несгибаемо. И «бьется и воюет» и кладет все силы и всю душу, чтобы «что-то в этом мире изменить»… А задача-то – неподъемная, нечеловеческая по сути. И вот «…волоку я солнце с заката на восход»… Но на благодарность – ни намека, только одни пинки и зуботычины. «Порешайте скорей с этим диким не нашенским псом!» Мешает он укоренившемуся застою в сонном и ленивом омуте, мешает размеренности и предсказуемости, и привычной вялой рутине, бессмысленной и безопасной… Но «не загонишь в хлев моих коней!» Не заставишь изменить своему Дару, раскаяться, отречься… А если вдруг душа – хрупкая, не железная! – «расколется»…«то порежется с осколков целый мир…» и прозреет и просветится…
 
Все, что надо Поэту – творить. И отдавать миру свой Дар, отпускать на свободу строчки и куплеты, чтобы парили они среди людей, и проникали в сердца и души, и оставляли ростки лучшего, чистого и светлого, и открывали правду… «Я горстьми швыряю при народе Клад мой – горьки-вещие слова»… Слова действительно вещие, и не только по отношению к своей судьбе, но и к судьбе страны в целом: не раз уже была возможность в этом убедиться и, наверное, еще будет. И не нужна Поэту никакая благодарность, он всегда «чист и беден», - только бы писать и петь, и общаться с нами, горемычными да потерянными. «Расплодился, нет числа мне, Вечный как Боян». И только иногда вырвется из самой глубины души, яростно, горько, отчаянно: «неужто вы не рады, что … я не втоптан в грязь?!… Что я лечу, что я покуда не упал?»…
Любите Поэтов. Настоящих. Неприкаянных. Любите, потому что они так любят нас!.. И потому что они такие незащищенные и бесшабашные! Как будто нарочно нарываются, испытывают судьбу, заявляя о своей исключительности. «Не менял ни имен, ни фамилий – Повсеместно свою оглашал…» Чтобы боялись ее те, кому есть, чего бояться. Те, кто слышит в словах Поэта упрек собственному прозябанию, угрозу своему зачерствленному, зашоренному, застоялому существованию, - те, кто способен еще что-то слышать… «Краснеть не хочешь – не виляй». Не подхалимствуй, не приспосабливайся, не живи за счет других. Угроза и упрек в словах Поэта – по пословице: «Правда глаза колет»… Так же, как становится неловко разодетому в бархат и меха проходить мимо полуодетого, голодного калеки… «Всяк из нас по-своему юродив»… Поэт юродив в своих словах. И неприкаян – как Новиков – в том числе и в самом творчестве своем, не вписывающемся ни в какие известные жанры. Его жанр стоит особняком, он – такой же неприкаянный, как и сам Поэт, такой не вмещающийся ни во что прежнее, привычное, неизменное, раз и навсегда данное… Истинный поэт – всегда автор собственного жанра. Потому что «Я сыграл бы вам лучше, Да такое играется раз»… Все подлинное, все по камертону, ничего не переделать, каждое слово, каждый звук (как и каждый поступок!) на месте, все на вес золота… И потому что Творил, а «не выклянчивал словом монету, не писал поэтический жмых». Писал так, как Даром Свыше велено. Единственным его Даром. И пусть «бьет о каменные стены», хоть и больно, пусть кричат вокруг: «ты – простой, обыкновенный…», - правда всегда одна, пусть «тюрьма по той гитаре плачет вновь», - не изменить себе и тому, что делал, делаешь и будешь делать, как бы ни было трудно, невыносимо, одиноко… Неприкаянно…
 
Но все так же, как в юности, когда кажется, что «…лишь через пальцы свистнуть – И мир перед тобой»… - так же легко и молодо пойдет он – один в этом мире – «зеленый и упрямый, Грудью нараспах»… петь «как велела певчая душа… свои куплеты дворовые», поскольку «так, видно, Бог хотел»… И будет говорить нам то, чего мы не хотим слышать – и чего так жаждем, что омывает душу горячей волной истинности, величайшей, единственной, беспримерной подлинности, возвышающей ее до Идеала, и не сможет больше она прозябать и прозреет, и устремится к Свету… И перестанем мы быть толпой, безответными винтиками в государственной машине, что управляет нами по своему машинному разумению…
Любите Поэтов, потому что без них – вытравят из нас нашу прекрасную бессмертную душу, и умрем мы, так и не узнав о том, что она у нас была. Любите Поэтов, потому что они – наша попираемая Совесть. Любите Поэтов, потому что они так любят нас и потому что их так не любят представители того – неумолимого, неистребимого и неотвратимого – что называется властью.
 
Настоящих. Неприкаянных. Любите…
 
ПОЭТ И ВЛАСТЬ
Поэт и власть – как «гений и злодейство» – две «вещи несовместные»* (* А.С. Пушкин. «Маленькие трагедии»). Особенно в России. Особенно сейчас. Нет в мире аршина, способного измерить глубину той пропасти, которая отделяет власть от народа. Они и мы. Мы и они. А Поэт?
Поэт всегда с нами, всегда с народом, Поэт – душа народа, его совесть и боль. И народ всегда знает своих Поэтов, и при жизни, и после смерти. И приходит проститься. Помните? Народ хоронил своего Пушкина. Своего Высоцкого. Своего… Поэта.
 
Нескончаемое, бесчисленное множество тех, кого переполняет неизмеримая благодарность. За что? Да за Любовь. Поэта к своему народу.
 
А любит ли власть свой народ? Бессмысленный вопрос. Ответ на него известен: власть способна любить только себя. Просто – по определению. Остальное – видимость. А по сути – «Ваше дело – служи. И почаще, почаще хвостом»… И видит Поэт, как служит его народ, служит, выслуживается, да прислуживается, и «нету мочи» ему на это смотреть. Отсюда и эта оппозиция вечная – Поэта по отношению к власти, и ненависть к нему власть предержащих, и непризнанность, и травля. «В мыловарню, кто тявкнет не в такт и не в тон!». И испокон веков на Руси «певцам – страдальцам Рубят головы и пальцы»…
 
Но возможны все же разные варианты, и это уже выбор самого Поэта, выбор им – не позиции, которая определена и ясна изначально – нет, выбор, если можно так выразиться, поведения во взаимоотношениях. Можно просто не замечать с высот своего Гения, что есть там какая-то власть, - пусть себе копошится. Можно поддерживать нейтралитет, изображая лояльность. А можно… Можно то, что делает Новиков – уличать, изобличать, разоблачать, пытаться достучаться до человечности, разбудить совесть, воззвать к ответственности, - пытаться, понимая прекрасно всю бесполезность и безответность, но все равно пытаться, назло и вопреки, потому что болит сердце и стонет душа за страну эту истерзанную и «раз-раз-разворованную», что уже «и заложена, и перепродана» и «с голодухи вся бледна», и за народ этот многострадальный, где «нищих – прорва», и нет им «ни покрова и ни крова»… Потому что болит и стонет, и не может не стонать, хотя ясно же, ясно, что за это будет. «Расстреляйте нас … за… муки, … за предчувствие беды!..» Вот и ответ. «И не медали ко мне – груды летели камней…» Но иначе не было никогда, и по-другому не будет. «Где совесть не в чести и не у дел, Ждет роба или пуля менестреля»… И «На негнущихся – черная мета, От свинца до ярма лагерей»… Но не забить, не искоренить, не убрать… Потому что Господь всегда дает этой стране, давно уже ставшей «Страной Всеобщего Вранья», того, кто говорит Правду. Наверное, потому, что Господь тоже любит эту страну. Уходят одни – на их место тут же встают другие. И – чего бы ни стоило… «Расстреляйте нас, блаженных, … оглашенных… и запинанных под дых…». Все равно придут другие. Или Другой. И опять скажет Правду.
 
Как было? «Катилась жизнь веселая на лозунгах верхом» в стране, где «давил плакатный щит … нашу Честь и Веру», а мы – «счастливые равные дураки», «божьи коровки», гораздые на «рабский труд», которых «ловко доят и стригут» те, что наверху, те, «кто жадней и одиозней», при этом браво призывая «несчастливых за борт!». Но «проворовались» они, «лишку нагребли» и… И были «ветры перемен», и корчились «у пьедесталов на горбу державные придурки»… Как стало? Уже «не осаждают, не сминают и не топчут – Уже вбивают в землю прямо с головой», и при этом «вертляво и стремительно ползут», и «развешивают тихо ордена», и незаметно «норовят тишком пальнуть из-за спины»… Вроде бы незаметно. И тем страшнее. Напоказ же – «пир – С вурдалаками»… А «отлаженный Молох» власти все так же «жрет и чавкает части нутра» - народа своего. И вот она, грань между народом и властью, по «Стенке» пролегла. И там, «за красной, за набыченной стеной Пьют, воруют, лаются!..» А «Россия-матушка», в которой уже «больше нечего украсть» и которая давно уже «хромым хрома» на все конечности – «мрет, дерется, кается» да «перед стенкой мается»…
 
Как будет? Власть не изменится, недаром все они «так похожи по платью и уму», так похожи «как все кирпичи Кремля». Да и мы хороши, не меняемся, не хотим меняться, все «покорны и послушны», и «тянемся к богам», и не отстаиваем тех, кто нас любит и защищает – ценой жизни своей единственной… «Чай, болезному яму-то Поделом теперь за смуту!», - говорим мы и ходим глазеть на расправы… И ходим – выбираем… Кого?! Неужели нас так просто обмануть? Или нам все равно? «Объявят небо – ложью иль все сгорит в огне»… - мы будем молчать и покорно слушаться, «толпиться на поклон и славить подлецов» и отправлять детей на войну… Да доколе же?! Неужели и детей своих не жалко? Они-то чем виноваты? Ведь не отечественная же это война, не народная, - так, «войнушка», в которую играют «в детство впавшие вожди», играют за деньги да за власть – «воровать да списывать»… Вот только кровь настоящая, да «юнца висок. Теплый. Да простреленный». За что же детям нашим достается? Солдатикам «с перестреленной судьбой…»?! Что стоят теперь «на посохах…вдоль стен» за «бумажками…на полушку», а получив бумажку эту нищенскую за кровь свою пролитую, да за страдания грядущие, калечно-инвалидные, которые до последнего часа предстоят, бродят потом по вагонам метро, и сидят в переходах с глазами побитых собак, и спиваются… За что же кровь-то свою пролили и без счастья остались? А мы мимо ходим…
 
А то и войны никакой не надо – угробят еще не начавшего жить прямо посреди мирного времени, где-нибудь по дороге к Магадану. Просто так, за здорово живешь. Потому что наплевать этой власти на свой народ. А мы выбираем покорно… А когда уходят лучшие люди, затравленные «кричащим быдлом», «изготовившимся в собачьей стойке», уходят люди, любящие свой народ искренне и горячо, и попавшие во власть подобно тому, как попадает лань в пасть тигру, когда уходят они «тихо, светло и гордо», то не находится в нас смелости и желания достойно почтить их память, — продолжаем молчать. «Не одолело людское вече людишек мелких, на власть реченных», и не находится, «не набирается…в России духа…на общий траур»… А так важно для того, кто решился выступить против и защитить нас, кто рискует и остается без всего (и без права на отступление!) – как важна для него наша поддержка! Даже в малом… «Узнаю с тех пор я безошибочно Всех, кто на собранье не пришел». Прав Новиков – «Всех судить нас за то, что молчим!», молчим или поддакиваем – безгласны, безвольны и безголосы со своим всеобщим избирательным… Не намаршировались, видно, еще перед трибунами, – спим и видим счастье свое утраченное…
 
Так как же будет? Случайно ли, что в песне своей давней, но пророческой, Новиков, говоря о будущем (в 1984-м году о 1991-м), говоря о близких переменах в прошедшем сослагательном («как страшно, что могло бы так не быть»), потом, продолжая фразу в будущем сослагательном, как-то случайно (?) теряет частичку «бы», и это будущее становится настоящим – нелепым и жутким пророческим (?!) настоящим, констатацией факта: «И подыхать пришлось мне с тем же кляпом!» Неужели?!!!? Случайно ли?! Нет, потому что вот еще одно пророчество: «Здесь кастрируют сто демократий, как обычно, начав с языка!» (1986-й год!). И еще: «…повторится тот момент… Призывы. Горлопаны. Достижения. Расход. Завоевание. Размен…»
Ох, как страшно, как не хочется! Но оглянемся вокруг!.. Что осталось от демократии нашей? Да и была ли она? Да и нужна ли она нам?! Мы ведь только «пружина под мышцами власти», а все остальное – то бишь думать, осознавать, действовать… одним словом, высовываться – для нас так боязно, так ответственно и непривычно… И вот «наши мысли кастрирует Мастер» очередной, по-прежнему, как встарь. А мы все выдавливаем по-чеховски из себя раба, выдавливаем… да только давимся и давимся сами – не выходит ничего. И «самозванцев и маршальских звезд, Как крестов, на России с лихвою» … И Дракон (из сказки Шварца, но такой реальный!) – неубиваем… «И умолкают бравые… и иссякают смелые» – нет ведь им с нашей стороны никакой поддержки. «Не обезглавела ты, Русь – обезголовела, В покорности застывшая слепой. И сила твоя, исконно воловья, И дух, и честь, и все в тебе – толпой». Той самой толпой, которая, утратив все идеалы и ценности, уже не является народом. И так вот «смается» наша Россия любимая «перед стенкой», а мы будем смотреть молча, да сокрушаться бессильно.
 
В этой безысходности… Остается лишь верить, что найдется хотя бы один. Что «Может, сыщется смельчак!..» Который встанет бесстрашно, с гордо поднятой головой, и споет, как Новиков, открыто, на всю страну: «Товарищ Генеральный секретарь!» – (или кто там будет в тот момент у руля державы нашей горестной… кого мы сами (!), своими руками-ногами, выберем). Встанет тот, «не схваченный в поводы», кому не в