Неопубликованное интервью Александра Новикова
изданию «Российская газета»
— Какими наиболее значимыми мероприятиями Театр отметит 14-ый год – год культуры?
— В 2014 году, я думаю, мы, наконец-то, поставим музыкально-поэтический спектакль на стихи Сергея Есенина. В постановке будет звучать моя музыка.
Запланировано много гастролей. В Государственном Кремлевском Дворце пройдет концерт Уральского государственного эстрадно-симфонического оркестра. Этот уникальный коллектив объединил лучших музыкантов Екатеринбурга. У многих музыкантов оркестра есть и свои авторские проекты в самых разных музыкальных направлениях. Поэтому наш эстрадно-симфонический оркестр не имеет творческих границ, ему подвластны любые стили. Летом состоятся гастроли в Японии мужского концертного хора «Русские певчие». Фолк- группа «Солнцеворот» приглашена на выступление в Прагу… Вообще, за последние годы, мы уверенно вышли на мировой уровень. Нас знают, следят за нашей деятельностью, звезды мирового джаза с удовольствием принимают приглашение приехать к нам, приглашают наши коллективы на гастроли. О наших «Русских певчих» восторженно писала американская пресса. Детский Театр Эстрады единственный, кстати, в России детский театр, коллектив которого составляет более 500 человек, готовит новые постановки. Дети - это будущее и нашего театра, будущее российской эстрады, и будущее нашей страны. На обучение мы берем ребят с 3 лет. И уже с 5-ти лет – они на сцене. Во всех детских спектаклях у нас играют дети.
— Каковы статистические итоги 2013-го (средняя заполняемость зала, количество постановок и т.д.)?
— Билеты на наши постановки раскупаются за неделю – две. Так что заполняемость 100%. В 2013 году на сцене театра прошло 15 премьер. Шоу «Короли», которое мы впервые представили в апреле 2013 года по музыкальному материалу, техническому сопровождению, спецэффектам, зрелищности – шоу достойное лучших театров Бродвея. «Короли» - визитная карточка театра, и идет каждый месяц по два показа, и все-равно билетов не хватает.
Театр эстрады – единственный в России театр, на сцене которого идут ледовые спектакли. А премьер детских спектаклей было более 10.
— В этом году расходы областного бюджета на культуру, по утверждению министра культуры, беспрецедентны – 7% консолидированного бюджета. Сколько средств бюджет выделяет театру эстрады и на какие статьи расходов?
— Любая культура не может существовать за счет самоокупаемости. Государственная поддержка очень важна. Сейчас много говорят об инвестиционной привлекательности региона. Только не забывайте, что ее оценивают и по уровню развития культурных объектов. Поэтому не надо удивляться озвученной цифре. В культуру необходимо вкладывать.
Что касается конкретно Театра эстрады, субсидируются крупные проекты, такие как международный фестиваль джазовой музыки «ProJAZZ». Задача фестиваля – познакомить нашего зрителя с музыкантами, которые вошли в историю мирового джаза. В рамках фестиваля нам удалось организовать выступление целых коллективов. Например, великий джазмен Бобби Уотсон на фестиваль «ProJAZZ» прилетел со своим коллективом в полном составе.
А теперь я скажу главное. Наш театр является самым успешным государственным учреждением России! Нет в стране такого второго учреждения, которое за три года увеличило бы свой доход в четыре раза, а зарплату работников – в три.
— Как вы определили бы нишу, которую в свердловской культуре занимает Театр эстрады? Каков обобщенный портрет зрителя? Как бы вы разместили на пьедестале три театра областного подчинения или это невозможно?
— Слоган, определяющий наше направление и поле деятельности: «Театр эстрады – театр хорошего настроения». Эстрада по своей форме – развлекательный жанр. Мы в нем работаем, и в своем роде мы единственные не только в нашей области, но и во всей стране. Наш зритель – умный, не унылый, жизнерадостный. А самое главное, достаточно молодой и очень благодарный. А на пьедестале театры я бы разместил так: на высшей ступеньке - мы, а за второе и третье место пусть бьются все остальные (смеется).
— Насколько велико, на ваш взгляд, значение современных технологий на современной эстрадной сцене? Чем в этом смысле может похвастаться Театр?
— Современные сценические технологии – основа всех развлекательных зрелищ в мире. Ни одно шоу в Лас-Вегасе или Атлантик-сити без этого не мыслимы. Нам трудно гнаться за Америкой – мы бюджетное учреждение, но по нашим российским меркам мы находимся на достаточной высоте. Чего нам сегодня очень не хватает, это современного светового оборудования. Его стоимость составляет несколько миллионов долларов и, конечно же, сам театр заработать таких денег не может. Надеюсь, что Правительство изыщет эти средства. А из того, что у нас есть, не каждый театр может этим похвастаться. Новый рояль «Steinway», светодиодные экраны, мультимедийное оборудование, лазерные установки, самая современная звуковая аппаратура. К слову сказать, точно такая же стоит в Лондонском Королевском театре. Все это было приобретено за три года моего руководства.
— Насколько сократились объемы ваших гастрольных выступлений с принятием художественного руководства? Что еще изменилось в вашей жизни с назначением на эту должность?
— В связи с деятельностью в театре – ни на сколько. Да и в жизни мало что изменилось – разве что времени свободного меньше стало. А еще сдерживать себя в связи с должностью приходится чаще. Иной раз дал бы кому-нибудь в морду или послал желтую прессу на три буквы – ан, нет, приходится искать более гуманные формы. Ничего, когда уйду из театра, наверстаю (смеется).
— Претерпело ли изменения ваше творчество? Стихи по-прежнему пишутся (или, скажем, меньше про любовь – больше про религию)? Или же переход на прозу – естественное явление, связанное с возрастом или с обретением мудрости, – кому как нравится? Изменились ли ваши слушатели и почитатели (постарели)?
— Никогда не думал, о чем нужно больше писать - о насущном, о вечном, о любви или о Боге. Поэзию или прозу. Жизнь как река, плывешь по ней, созерцаешь, и музыка, и стихи, и проза приходят сами собой от увиденного. Мудрость и опыт – главные враги не только поэзии, но и вообще любого творчества. Начинаешь делать, как надо, как научили, как безошибочно, как наверняка. И сразу же пропадает взгляд ребенка. А значит - ничего нового на свет не принесешь. В лучшем случае повторишь себя же. Революции совершаются по наитию, порывом души, а не скрипом мозгов. Возраст моих слушателей абсолютно с годами не меняется: от пяти лет до восьмидесяти. Но половина из них – неизменно молодежь.
— Какие изменения, на ваш взгляд, претерпела эстрада за последние годы? Если сравнить с площадкой в «Малахите», то в чью пользу? Необходима ли госполитика в этой сфере? Что можно обозначить таким термином сейчас, и возможно ли ее как-нибудь улучшить? Возможно ли верно обозначить грань между цензурой и вседозволенностью (и вспомнить «Экспертизу по песням А.Новикова)?
— Эстрада когда-то имела еще и воспитательную роль. Была критиком и разила сатирой. Сегодня другое время, нет никаких запретов и она перешла в чисто развлекательный жанр.
В «Малахите» я работал музыкантом, и ресторанную площадку вряд ли можно считать эстрадой, хотя в чем-то сходство, безусловно, есть.
Государственная политика в области эстрадного искусства нужна только в виде финансирования. Пока культура будет довольствоваться только подачками и остаточным принципом, вести разговоры о развитой экономике и мировых прорывах бессмысленно. В основе всего лежит культура нации. Она неразрывно связана с образованием. Интеллект нации – вот главный показатель для государства. В становище людоедов играть на скрипке и читать Пушкина можно. Но публика будет думать о том, как вкусно будет, если скрипача и чтеца сварить или изжарить на костре. И никак – о нотах или строфах. Грань между цензурой и вседозволенностью определяет как раз уровень интеллекта, образования и духовности нации, одобренная обществом степень его политической свободы.
Если вспомнить «Экспертизу по песням А. Новикова», то это образец бессовестной, безграмотной бумаги, происхождение которой возможно только в условиях тоталитарной системы. Отголосок 37-хх годов. Несмотря на то, что Верховный Суд еще в 1992 году признал мой приговор незаконным, а меня невиновным, никто практически об этом не знает. Я же не могу ходить с этой бумагой и кричать на каждом углу: читайте, я невиновен! До сих пор треплют мое имя, вешают ярлыки. Я ни за что отсидел шесть лет, но государство до сих пор передо мной не извинилось.
— Есть ли динамика в жанре, который все называют шансоном (но вам это название, насколько знаю категорически не нравится)?
— Сегодняшний массовый шансон из одной крайности – псевдоуголовной романтики перетек в другую – штампованную попсу. Основой жанра, который мы сегодня условно называем «русский шансон», всегда были стихи великих поэтов – Есенина, Вертинского, Высоцкого, Галича, Окуджавы. В 90-хх появилось полчище воющих о тюрьме и нарах, ни разу ни того ни другого не видавших. Потом это схлынуло и рвануло к еще худшему – безликой и бессмысленной попсе.
— Могут ли вопли «желтой прессы» работать во благо (скажем, можно ли считать, что информация об опоздании Коляды на самолет в Москву обеспечила аншлаговые гастроли)? Насколько они беспокоят вас? Хотя бы раз, указывая на отбытие срока, кто-либо упомянул об «отсутствии состава преступления»?
— Сегодняшняя желтая пресса – это уже не представители второй древнейшей профессии. Это представители первой и второйвместе взятых, причем, первая, по сравнению с ними, просто отдыхает! В стране сегодня практически нет положительного пиара. Его никто не печатает, потому что его никто не читает. Сегодня есть просто пиар. Отрицательный, при этом, лучше всего. Пример – одна вездесущая телеведущая. Даже фамилию называть не надо – так все поймут. Как только эта дама не куражилась, не глумилась над телезрителями, каким матом в эфире не ругалась. Родную мать на три буквы перед телекамерами посылала, и про пьянство свое, и про кокаин рассказывала. И на тебе – одна из самых известных телеведущих. Уровень разложения общества определяется уровнем благополучного существования в нем таких диковинных персон.
Желтая пресса, как таковая, меня не беспокоит. Она питается продуктами жизнедеятельности. Вот, есть слон. И на то, что он оставляет при ходьбе после себя, сползаются червяки, микробы и слетаются мухи. Они и есть природные аналоги желтой прессы. Не было бы известных людей, то есть, этого слона, они умерли бы с голоду. Но даже если завтра их начать кормить шоколадом, они все-равно умрут, потому что они привыкли питаться только этим.
По поводу влияния ее на аншлаги могу сказать точно: никакого значения она не имеет. Разве что, когда уж взахлеб воет, как было с «Голубым щенком», например, это приносит положительный результат. Я лично под эти вопли тогда заработал за год почти на миллион долларов больше обычного.
— Как вы реагируете на такие нападки? Как посоветуете реагировать мэру Екатеринбурга?
— На нападки я реагирую всегда одинаково. Если желтая стая не лает, значит, я стал жить слишком правильно. А это неинтересно ни мне, ни зрителю. Поэтому, проходя мимо желтогазетного болота, кишащего пишущими кикиморами, нет-нет, да и кину кость, а то и плюну. И сразу – вой! Дешево и эффективно. Чего и всем известным людям желаю (смеется).
Вопросы задавала Кася Попова